У зоны свои законы

– Они пытались ее похитить. Значит? Значит, нужно увезти ее отсюда куда-нибудь подальше, где ее не догадаются искать. Нельзя, чтобы они ее нашли. Стелбин как-то говорил…

И Тютин немедленно решил съездить к майору.

Стелбин не понимал упрямства Тютина. Творить беззаконие собственными руками! Еще неизвестно, как все это обойдется!

– Ты не прав, Николай. Мое мнение, надо взять этого Сивкова, – настаивал майор, считая, что Тютин проявляет излишнюю горячность, а самое главное – неосторожность.

– А помнишь, ты мне говорил насчет недоказанности его обвинения? – напомнил Тютин. – Кто докажет и как, что это он посылал ко мне убийц? Те обгоревшие три трупа?

– Ну, знаешь, Коля. Про них лучше не вспоминать. Местные сыщики поступили разумно, обстряпали дело, будто это криминальная разборка. Тебе просто повезло.

– Хорошенькое везенье. У меня не было другого выхода! Они ворвались в мой дом. И поверь, со мной бы чикаться не стали!

– Хорошо. Но сейчас-то зачем ты хочешь лезть к Наизову? Согласись, глупо! Мы могли бы устроить у тебя в доме засаду. Потом провести хороший допрос.

– А если они больше не сунутся в мой дом? Тогда что? Охрану же ты ко мне не приставишь?

Стелбин молчал. Хоть и не хотел соглашаться, но знал – Тютин прав. И как бы в подтверждение его раздумий, полковник сказал:

– У меня нет другого выхода. Вряд ли он ждет меня в гости… Для него это будет большой сюрприз…

– Хорошо. Пусть будет сюрприз. Но ты хоть сообщи мне, когда поедешь. Я пошлю ребят подстраховать тебя.

– Сообщу. Обязательно сообщу. Только ты мне вначале помоги с Наташей. Надо увезти ее подальше. Спрятать…

– Помогу. – Стелбин на минуту задумался. – Знаешь, у меня в Вологде есть родственник. Тоже бывший милиционер. Думаю, на время Наташе лучше поселиться у него. Когда намечаешь отъезд?

– Давай завтра. Завтра будут готовы документы. И сразу пусть уезжает. Нечего тянуть. Я знаю, ей непросто, но так надо. Чувствую, все приближается к развязке. Не хочу, чтобы Наташа присутствовала при этом. Ей и так довелось пережить столько, что иному взрослому хватит до скончания века.

– Да, ты прав, – проговорил Стелбин. – Хорошо. Завтра так завтра. В шесть часов за ней заедет капитан Ершов.

– Володя?

– Да. Он и отвезет ее на своей машине. Так что, как говорится, – с богом. И пусть все будет хорошо!

– Хочу на это надеяться, – грустно улыбнулся Тютин. Стелбин заметил, как за последний месяц постарел бывший полковник. Получалась какая-то ерунда – бывшего полковника МУРа преследует вор-рецидивист, а закон его защитить не может. Хотя сам полковник в свое время защищал многих, а теперь вынужден защищать себя сам. Не дай бог такого никому из бывших ментов!

Как и ожидал Тютин, Наташа была против отъезда, да еще в Вологду.

– Ну, дед, ты даешь! Хорошо, что не на Чукотку, – сказала она, не поддаваясь на уговоры Тютина.

– Наташа, родная, надо. Пойми. – Так хотелось рассказать ей все, но что-то сдерживало полковника, заставляло молчать. «Ладно. Не время еще. Как-нибудь в другой раз», – думал он и откладывал. Знал, она сейчас пошумит, но все равно согласится. Уж такой характер женский.

– А потом ты вернешься. – И это обещание подействовало.

– Правда? – спросила внучка доверчиво.

Тютин заглянул в ее глаза и почувствовал, как сердце сжимается в комок. Он вздохнул.

– Правда, – сказал тихо и тут же добавил: – Обязательно вернешься. Твой отъезд – временный.

– А когда я смогу вернуться? Скажи, дедушка.

Надо было что-то пообещать, но полковник не знал что. Опять приходилось врать. Он не мог знать, как все обернется. И вполне возможно, что возвращаться ей будет не к кому. Но волновать Наташу перед дорогой он не хотел и сказал:

– Я сообщу тебе… – И без того печальные глаза внучки погрустнели. – Ты пойми, Наташа, оставаться здесь тебе нельзя. Тут счет не на жизнь, а на смерть.

Девушка наклонила голову, чтобы он не видел набежавшие на глаза слезы.

– А как же ты, дедушка? Как же ты будешь без меня? Я буду по тебе очень, очень тосковать, – проговорила она нежно. Внезапно нахлынувшее горе сблизило, сроднило их еще больше.

– Я тоже буду по тебе скучать. Но надо ехать, Наташа. Я хочу, чтобы ты осталась жива. Этот человек… – Он осекся, не закончив, но потом договорил со злостью: – Я тебе расскажу когда-нибудь все. Но сейчас хочу только, чтоб ты знала, тот человек – бандит. И всю жизнь был бандитом. Убивал людей… Проливал кровь… Даже не знаю, смогу ли я с ним справиться…

– Это он убил маму и папу?

– Ну, можно сказать, он. Их убили по его приказу.

– Тогда ты постарайся с ним справиться, – попросила Наташа и всхлипнула, жалея деда, понимая, как ему будет тяжело.

– Я постараюсь. Обязательно. А ты поезжай.

– Ну что ж, раз так нужно…

– Нужно, Наташа. Очень нужно.

– А сейчас отвези меня на кладбище. Хочу попрощаться с мамой и папой. Я знаю, им там плохо. Они так хотели жить… – Она заплакала, уткнувшись лицом в плечо Тютина. Он не пытался ее успокоить. Пусть поплачет. Женщина в слезах отходит. Вот поплачет, и легче ей станет. Тютин обнял внучку, едва сдерживая рыдания.