У всего есть цена (ЛП)

― Помни, что здесь я ох*енно ограничен в возможностях. Я даже не смогу попытаться спасти твою задницу в присутствии посторонних, если конечно не собираюсь сдохнуть, а это пока не входит в мои планы. Так что тебе не помешает убедиться, что ты находишься в одиночестве, по истечению этого часа, чтобы я мог забрать тебя куда подальше из этого дерьмового места. Ты поняла, Делл?

Вау. Как все серьезно.

― Да, поняла. Я усвоила все с самого начала, и не стоит повторять это семь раз к ряду. Я в состоянии постоять за себя, усек?

На его лице читается недовольство перед тем, как он растворяется в тусклом утреннем свете, оставив меня посреди лугов на окраине Жестоких земель.

― Твою ж мать.

Я устремляюсь навстречу смраду грязных улиц и гниющей рыбы, натягивая на себя капюшон, чтобы прикрыть волосы и большую часть лица. Стоило мне только попасть в город, как я оказываюсь в окружении дам в корсетах, подтягивающих их грудь чуть ли не до подбородка, которые завлекают мужчин, слоняющихся по засранным переулкам.

Смотрю вниз на свое одеяние и улыбаюсь. Несмотря на то, что Сол счел это отвратительной идеей, я все равно поступила по-своему.

Все мужчины одеты в роскошные шелковые рубашки и бриджи, которые натянуты столь высоко, что мне с трудом представляется, как они могут ходить. Пояса, туго стягивающие их талии, неизменно красные, что показывает их преданность Всевышнему. Это его любимый цвет, несмотря на то, что его гребаные крылья абсолютно белые.

Мне удается избегать их внимания, так как я прикидываюсь беременным инкубатором. Это чертовски гениально, я знаю. Никто не посмеет тыкать в меня своим пенисом, пока я в этой красной накидке. Ведь я могу носить в себе благословенного мальчика!

На всех женщинах есть что-то красное: у инкубаторов ― накидки, у шлюх ― юбки, как в прочем и у прислуги, потому что между ними нет никакой чертовой разницы. Все женщины ― объекты для сексуальных надругательств, кроме инкубаторов ― созданий, которых природа наградила внешностью и здоровьем, подходящими для этой миссии.

С инкубаторами большую часть времени обращаются гораздо лучше, если не учитывать тот факт, что новорожденных изымают, как только он может обходиться без материнского молока, чтобы отдать его на воспитание тому, кто являлся донором для оплодотворения, но это в случае если родился мальчик. Если же эта девочка, то ее помечают, как потенциальный инкубатор в будущем, или же продают на еженедельной ярмарке тому, кто предложит наибольшую цену.

Моя судьба была предрешена в тот момент, когда Кроу обнаружил меня четырехлетнюю, бродящую по улицам и покрытую с ног до головы кровью своей матери. Он запер меня ото всех в своем темном подвале на долгое время, ожидая, когда у меня сформируется грудь и прочие женские прелести, годящиеся для ебли, утаивая от посторонних глаз свои привлекательный юный «десерт», чтобы меня не приметили… в качестве будущего инкубатора.

У меня начались менструации, когда мне было девять лет, но удавалось это скрывать с помощью пожилой женщиной, которая присматривала за мной. Марион знала, какие травяные отвары помогут мне сдерживать месячные, а также она научила меня ухаживать за своими ранами, которые я получала в результате побоев за свой дикий нрав.

А потом она перестала ко мне приходить, и ее сменила глухая женщина, которая к тому же была лишена языка.

Запертая в темноте подземелья с ночным горшком и несколькими вещами, призванными скрашивать мое одиночество, я больше не имела доступа к травяным настоям. Кроу не потребовалось много времени, чтобы заметить кровь на моих простынях и отвезти меня к проклятым хирургам.

Я пользовалась бешеной популярностью на протяжении многих лет, имея красоту, достойную инкубатора, но при этом бесплодное тело, которое можно трахать, сколько вздумается, без риска обременить себя потомством. Являлась той, с кем можно воплотить свои самые извращенные сексуальные фантазии, не получая никакого сопротивления, даже применяя физическую силу. Единственным табу было нанесение ударов по лицу, что грозило приличными штрафами.

Ловлю на себе любопытный взгляд, поэтому еще больше прячусь в своем капюшоне. Благо идти осталось совсем недолго.

Шкатулка, которая мне нужна, спрятана под одним из камней в подземелье, которое служило мне домом на протяжении семи лет. В том месте, где тьма была моим единственным спутником, не считая моего хозяина, который трахал меня, и женщины, ухаживающей за мной.

Как бы там ни было, сейчас мне нужно попасть именно туда.

С помощью хрен знает кого, я добираюсь до переулка с похожим на крепость домом Кроу, самым массивным и роскошным здании в Жестоких землях, трехэтажным и выложенным из камня.

Я достигаю окна, расположенного на уровне колен, но прямо перед ним натыкаюсь на огромную грязную лужу. За*бись. Все окна закрыты решетками, но именно на этом она не закреплена, и при необходимости ее можно снять. У меня ушло четыре года, чтобы распилить ее прутья украденным мной ножом для масла, жертвуя своим сном. Тогда во мне еще была жива надежда.