У врат царства

Элина. Боже мой! Может быть, кому-нибудь угодно кофе? (Не получив ответa.) Больше у нас ничего нет.

Йервен. О, я с удовольствием выпью чашку кофе.

Карено. Моя жена права; к сожалению, у нас нет ни-чего, кpoмe кофе.

Бондесен. Но, Боже мой, кофе - это великолепно. Если, только это не доставит вам хлопот.

Элина. Ивар, открой дверь и попроси Ингеборг пригото-вить кофе.

Кapeно. Да. (Уходит в кухню).

Йервен (рассматривает серебряные подсвечники). Какие прекрасные вещи! Ты видела, Натали?

Говинд (подходит). Я все время на них смотрю. Это пода-рок?

Элина(беспокойно смотрит на кухонную дверь). Свадебный по-дарок... Нет, лучше я сама... (Подходит к кухонной двери, приостанавливается, быстро отворяет и смотрит. Уходит.)

Бондесен. Какая муха тебя сегодня укусила, Йервен?

Йервен. Ты должен говорить "доктор Йервен", когда обращаешься ко мне. Господин доктор Йервен.

Элина(входит с Карено). Чт? такое! IIропал на целых полчаса.

Карено. Я хотел зажечь, понимаешь? У Ингеборг не было, спичек.

Элина(садится). Да. Эти подсвечники нам подарили папа с мамой. Я их так люблю.

Говинд. Ну, разумеется.

Бондесен. Вы родились в деревне, г-жа Карено?

Элина. Боже мой, неужели это так сразу заметно?!

Бондесен. Ах, ничуть, но...

Элина. Мой муж постоянно называет меня "крестьяночка".

Карено. В самом лучшем смысле, да. В лучшем зна-чении этого слова. (Гладит ее по волосам. Ходит взад и вперед.)

Бондесен. Конечно, я слышал, что вы из деревни.

Элина. Не могу себе представить, чтобы вы что-нибудь обо мне слышали, господин Эндресен.

Бондесен. Бондесен. Да, - я журналист и поэтому, видите ли, мне многое приходится слышать.

Элина. Да, я не сомневаюсь, что вы свое дело знаете.

Бондесен смотрит на нее и улыбается. Элина бросает взгляд на мужа.

Йервен. Послушай, Карено, кончится это когда-нибудь?

Карено(останавливается). Hет. О чем ты говоришь? ЧтС кончится?

Йервен. Вот эта жизнь, разумеется. Иногда ведь туго приходится?

Карено. Да, не всегда идет гладко.

Йервен. Ты хочешь сказать: иногда и недурно. 3начитъ, тебе живется не плохо?

Карено. Достаточно плохо. Но мы надеемся, что это только временно. (К жене.) Не правда ли, Ингеборг?

Элина(привстает). Ингеборг? Hет, действительно, вот уж...

Карено. Глупости! Я хотел сказать, - Элина. (Ходит взад и вперед.)

Элина. Бог тебя знает, чт? ты хотел сказать. (Внезапно придвигается к Бондесену.) Представьте, я слышу, как тикают ваши часы.

Бондесен. Надеюсь, я могу не отодвигаться.

Элина. Конечно, нет. Вы совсем не сидите так уж близко.

Бондесен. По всей вероятности, это вы слышите биение моего сердца. (Элина, взглянув на Карено, приближает свое ухо к Бондесену и слyшaeт; улыбается. Они смеются и разговаривают.)

Йервен(к Карено). А я чувствую себя, видишь ли, как... словом, совсем невесело. Нет. Я хотел посмотреть, чтС будет, если я сам плюну себе в лицо. Это я и сделал.

Говинд(встает и подходить к нему). Что с тобой сегодня, Карстен?

Йервен. Чт?? Решительно ничего. Садись на свое место, Натали.

Говинд(улыбается и возвращается на свое место).

Йервен(к Карено). Вообще не зачем думать и писать для людей. К чему? Самое идеальное - это жить в девственном лесу полным идиотом, сидеть там и умереть с голоду, не имея ума настолько, чтобы догадаться встать.

Карено. Ты так говоришь?

Йервен. Представь: время бы шло, земля продолжала бы вертеться - сделайте ваше одолжение, вертитесь сколько вам угодно, хе-хе-хе, - а я не посвятил бы ее дурацкому дви-жению ни одной мысли. ЧтС мысли! Ни одного намека на мысль, слышишь? Мой мозг засох бы, как слепорожденный.

Карено. Н-да.

Йервен. Не надо родиться человеком, а надо быть вещью, предметом. Если бы меня остановили на улице и спросили про дорогу, я бы хотел иметь возможность ответить: "Не знаю. Спросите у другого фонаря".

Говинд. Карстен, ты слишком переутомился.