У Великой реки. Битва

— Своих? — вскинул он брови, а затем выдал неожиданно длинную для него речь: — Это кто мне в Астраханском княжестве свой? Князь, который от жадности готов был всех соседей извести? Или кто? Давайте не будем углубляться в материи политические и выяснять мотивы моих поступков. Я сам по себе. Сам себе князь, сам себе государство, кто угодно. С вашими нанимателями из тверской контрразведки у меня конфликт. На какой почве — вам знать не надо, это уже личное. Я в меру сил вредил им — и буду вредить, они в меру своих сил, немалых кстати, вредили мне — и впредь будут. Зачем вам в это встревать? Я ведь стараюсь не вредить людям вообще. Ни пришлым, не аборигенам.

— Да ну? — чуть не подскочил я. — А как насчёт атаки на Пограничный?

— А при чём тут конфликт Тверского княжества с аборигенами и я? — тоже возмутился колдун. — Больше списать не на кого последствия своей политики? Вы на эту войну уже сотню лет напрашиваетесь, да ещё удивляетесь. Чем я навредил Пограничному? Меня увидели Созерцающие? Я был в Пограничном? Я там колдовал? Я хоть одного человека в вашем княжестве тронул — пальцем или заклинанием?

— Меня. Мертвяком своим, — напомнила Маша.

Пантелей сморщился, как от зубной боли, ответил:

— Ну я ведь уже извинился. Не знал я, кто на меня напасть хочет. Да и не должен он был убивать. Я хотел, чтобы он вас держал, пока мы спокойно уйдём. А в результате одного моего парня убили, а второго ранили. Я же не предъявляю за это претензий! Хорошо, что у меня есть от этого средство…

— А зачем вам? — зашёл я с другой стороны.

— А вы их жалеете, что ли? — удивился колдун. — Вам вообще кого там жалко? Вампиры в новой форме хоть пользу приносят, караулят что-то.

— А…

— Новые тела для душ моих друзей? — перебил меня Пантелей. — Верно? Я ждал вопроса.

— Верно, — кивнул я.

— Тела бывают разные, — сказал он наставительно. — Иные надо бы на куски изрубить и в выгребную яму выбросить, поскольку души ими управляли мерзкие, а я караю лишь души злодеев, помещая в их тела людей достойных. Что не так?

— А тверской агент, что взят был в охрану?

— Я так и думал, — вздохнул собеседник. — Не разобрался я тогда. Он кем пришёл к нам? Дезертиром, сбежавшим от кары за зверства на войне. Вот я его и покарал. Это уже потом вышло — узнали, что ошиблись. Был бы просто отставным егерем — до сих пор у меня служил бы. И знаете, почему так вышло? Потому, что ваши наниматели изначально меня в злодеях числят, вот и подослали мне другого злодея. А я злодеев не люблю. И главный мой грех — я не занимаю сторону в конфликте. Никакую. Ни ту, ни эту.

— Чудовища, — сказал я. — Чудовища, которые стали появляться то тут, то там. Я даже охотился на одно.

— Не знаю, — покачал он головой. — Но я этим интересовался, для этого и в Великореченск приехал. Их кто-то делает, но кто и зачем — не знаю. И не понимаю пока. Буду искать.

— А вам зачем? — спросил я.

— У меня свои причины, — уклончиво ответил он.

— А лич?

— Лич… — Он опять вздохнул. — Лич, лич… Всех волнует лич. Верно, есть такой лич. И я у него в учениках. И что?

— Лич нам враг.

— Верно, Ашмаи вам враг. И не только он, у вас много врагов, — кивнул Пантелей. — А я — нет. Кстати, всё вот это… — обвёл он рукой стены вокруг себя, — не моё. Лича. И гнездо вампиров у портала служило ему. Если было бы по-другому, то я давно из них таких вот остолопов с топорами наделал бы.

Он показал рукой на закрытые двери у нас за спиной, подразумевая «вампиро-големов», с которыми мы сцепились недавно.

— Друг моего врага — мой враг, — сказал я.

— А муж сестры моей жены мне свояк, — сбил меня с решительных мыслей Пантелей. — Вы не женились ещё? Чудесная девушка, красавица и магический талант невероятный. Был бы рад такой ученице — жаль, не согласится.

Летавший у светильника светлячок вдруг прекратил нарезать круги и с тонким хрустальным звоном опустился ему на ладонь. Колдун начал его подкидывать как мячик. Светлячок плавно взлетал и опускался обратно. Настя подошла к Пантелею и обняла его за пояс. Он улыбнулся ей, и готов поклясться, что с настоящей любовью. Машу аж перекосило.

— И всё же про лича… Чего он хочет? — спросил я.

— Спросите у него, — ответил Пантелей. — Если когда-нибудь до него доберётесь. Он вам не друг, в этом я уверен. И у него есть к тому причины, уверяю вас. А я вам не угроза. Не друг, но и не враг. Будете поблизости — заходите в гости.

Светлячок завис у него перед лицом, зазвенев чуть громче.

— Поблизости — это где? — спросил я.

— Ну, где я живу, — улыбнулся он. — Вот как там будете — так и милости просим.

Неожиданно светлячок развернулся в сверкающее золотым светом кольцо, вытянувшееся от пола до потолка между нами и Пантелеем с Настей. Близнецы-телохранители, не поднимая, правда, оружия, молча подошли к колдуну и встали по бокам.

— Мы откланяемся, да, Настенька? — посмотрел он на сестру Маши.

— Машка, мы ушли. Пока, — просто, словно прощаясь после дружеского чаепития, сказала Настя, помахав рукой.

— Куда… как? — удивилась Маша. — Просто ушли — и всё?