У темного-темного леса

– Договор не позволяет мне прямо сейчас пустить ко дну вашу лодку вместе с вами и украсить эти берега двумя новыми черепами, – скрипучий нечеловеческий голос фо-а ввинчивался в мозг. Я стиснул зубы и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Уймись, она знает, что делает. – Но он не обязывает меня вести дела с его нарушителями. Поворачивайте, а не то…

Если бы он просто в третий раз повторил приказ, я бы плюнул на все, шикнул на лекарку, развернул лодку и убрался бы подобру-поздорову из этого места, подавляющего в душе все человеческое. Но фейри вздумал угрожать.

Я вскочил на ноги, рывком разворачиваясь, но лодка даже не шелохнулась. Фо-а оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд с Шелы на меня. На миг в нем мелькнула доля заинтересованности, но быстро исчезла под ледяной коркой равнодушия.

– Ты же не собираешься нарушить Договор повторно, – уголок тонких бледных губ дернулся в усмешке, – человек.

От нестерпимого желания испарить эту надменную гадину я почти взорвался. Взгляд заволокло кровавой дымкой, в висках пульсировало: «Угроза. Убить». Я стиснул кулаки, чувствуя, как их охватывает жаркое пламя, и вдруг мне в спину прилетел удар.

Вернее, в первое мгновение мне показалось, что меня ударили по голове. От обрушившегося на меня спокойствия даже в глазах потемнело, ноги подкосились, я покачнулся и был подхвачен твердой целительской рукой.

– Мы уедем. – Голос Шелы звучал как в тумане. – Отпусти лодку.

Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, – получилось не ахти. Насильно внедренное чувство, подавившее бушевавшую до этого бурю, связывало по рукам и ногам, не позволяя ни пошевелиться, ни сосредоточиться. Если вчера лекарка легким ювелирным касанием подправила мой настрой, то сейчас у нее в руках оказался тяжелый кузнечный молот, никак не меньше.

– Извини, – плывущее сознание выхватило до предела серьезный карий взгляд, кажется, она удерживала меня за шею, чтобы заглянуть в глаза. – Я не успела придумать ничего другого. Ты же на него чуть не набросился, сумасшедший! На фо-а! В его общине! Да тебя бы в одно мгновение растащили по косточкам, которые они так любят…

Равнодушие и оцепенение отступали медленно и неохотно. Лодка, влекомая течением, возвращалась к школе сама, владения фо-а уже давно скрылись из виду, а Шела, все еще бледная от испуга, продолжала на меня ворчать:

– Он же нарочно нас провоцировал. Есть те, кто ждет не дождется возможности смести школу с лица земли вместе со всеми ее обитателями. А мы бы с тобой и этого уже не увидели.

Тонкие пальцы гладили меня по волосам, по щекам, по плечам, медленно впитывая излишки практически убийственного спокойствия, и оно постепенно развеивалось, возвращая мне меня.

– Что это было? – озвучил я, едва удалось разомкнуть губы. Целители, чтоб их! Что лечить, что калечить горазды.

– Вообще успокоительное. – Шела, решив, что я достаточно оклемался, отдернула руки и перебралась обратно на свой конец лодки. – Ну, перестаралась немножко! Но его вообще сложно в нужных пропорциях рассчитать, там столько нюансов… скажи спасибо, что я первый порыв не воплотила! Очень хотелось, знаешь ли!

– И какой был первый?

– Веслом по голове, – чистосердечно призналась добрая и милая целительница душ. – Но не успевала дотянуться и пришлось вот…

– Уж лучше бы веслом, – в свою очередь пробубнил я, снова мотая головой, словно надеялся таким образом вытрясти из нее остатки чужого вмешательства.

Удивительно, но злости на лекарку не было. Совсем. Впрочем, и на себя тоже. Нарывался в этот раз фейри, а не я и, если что, он получил бы по заслугам. Я повел плечами – тело, вроде, снова слушается – и взялся за весла. Надо вернуться в школу скорее. Хватит с меня на сегодня беззаботных прогулок.

– Кайден.

Я метнул в лекарку недовольный взгляд. Даже если я на нее и не злюсь, это вовсе не значит, что она должна об этом знать. Она смотрела на меня пристально-пристально и на лице читалась глубокая задумчивость, не сулившая мне ничего хорошего.

– Как давно ты маг?

– Какая разница?

– Не с детства. – Не получив ответа, Шела не растерялась, а продолжила беседу сама с собой. – Иначе у тебя вряд ли были бы проблемы с контролем дара, да и вряд ли ты бы вообще взялся за оружие. Наемники сражаются в первую очередь за деньги, а не за идею, а магам платят больше. Значит, дар проявился не так давно, что вообще-то происходит крайне редко. Бывает, что магия крепко спит в теле носителя, и он о ней даже не подозревает – так у обычных людей рождаются дети со способностями – но она может проснуться в моменты глубокого потрясения или ужаса. Ты сказал, что тот штурм был последним, в котором ты участвовал, это случилось тогда, да?

Отпираться не было особого смысла, поэтому я только кивнул.

– Расскажешь?

На мгновение мне захотелось. Отчаянно захотелось. Очень уж убедительным был ласковый голос, очень проникновенным взгляд… но потом я представил неконтролируемый ужас в карих глазах, и поспешное бегство, и… нет, если директор не посчитал нужным поставить ее в известность – значит, так и надо.