У собачьего древа

Дальше Лера не слушал. Боком-боком добрался до лестницы и на цыпочках спустился вниз. Там во дворе Шурка вместе с Варей любовался пуховыми ангорскими козлятами.

– Пойдём домой, – толкнул его в бок Лера.

– А кресла? – удивился Шурка.

– Инопланетяне на хвосте, – прошипел Лера.

– Как инопланетяне?! Откуда?! – подскочил, как ужаленный, Шурка.

– Тише ты!

Лера покосился на Варю – не услышала ли. Девица, действительно, вдруг побледнела и обвела двор испуганным взглядом.

– Ай! – воскликнула в страхе. – У меня же в печи пирог оставлен. Совсем запамятовала!

И бросилась опрометью в дом.

– Я мигом! – крикнула с порога. – А вы покудова идите до мастерской! – и показала на один из сараев в глубине двора.

«Какая мастерская?! Какие подарки?! – переглянулись друзья. – Не до них теперь».

Ни секунды не мешкая, они поспешили к тесовым воротам. Увы, пути назад уже не было. На дорожке перед калиткой сидел золотистый пудель и не сводил с них пристального взгляда. Мальчишки присмотрелись и вздрогнули – глаза у пуделя были поросячьими с рыжими ресницами.

– Всё, вляпались! – едва слышно шепнул Лера.

Как ни странно, пёсик услышал и совсем не по-пёсьи самодовольно ухмыльнулся в ответ.

Сомнений не оставалось – перед ними сидел не кто иной, как преобразованный в собаку инопланетный лжеучённый Фью. Лера схватил друга за рукав и потянул обратно к крыльцу.

– Срочно драпаем!

– Куда? – тоскливо огляделся Шурка.

Отовсюду из-за углов, кустов и плетёного забора выглядывали собачьи морды с совершенно не собачьими внимательными глазами.

– Давай опять в прошлое? – предложил Лера. – Или в будущее.

– В будущее? – посмотрел на него Шурка. – А давай.

Глянул на местоположение солнца. Определил, где находится север, и задумался.

– Теперь год огненной собаки, так? – посмотрел на Леру.

– Так.

– Значит, оттолкнёмся от года собаки и уйдём в такое будущее, где нас ни одна инопланетная собака не найдёт.

И Захарьев поднял лежавший у крыльца камень. Увидев это, золотистый пудель призывно тявкнул, и замаскированные под собак инопланетяне стали медленно сужать кольцо окружения. Шурка принялся торопливо рисовать на дорожке какие-то загадочные знаки. Собаки, между тем, были совсем рядом.

– Быстрее! – торопил Лера. – Не хочу больше подопытным кроликом быть!

– Сюда стань, – показал Шурка, – в это деление рядом со мной.

– Ну, стал.

– Повторяй: из года собаки в тень свиньи…

Увидев это, инопланетяне, которые до того шли неспешными крадущимися шажками, залаяли-завизжали и бросились к крыльцу со всех ног. Но поздно. Двое подростков растаяли в воздухе, словно снежинки в стакане горячего чая.

Доберман Пинчер

На ветке развесистого клёна полулежала чёрная лохматая собака.

– Опять инопланетяне, – попятился Лера.

Шурка внимательно вгляделся и покачал головой.

– Нет, – заявил он компетентно[8], – она настоящая.

– Тогда её надо спасать, – справедливо рассудил Лера, – собаки по деревьям лазить не умеют. Эта, наверное, за кошкой погналась, а теперь слезть не может.

Недолго думая, друзья вскарабкались на дерево. Но собака даже не глянула на них. Лежала себе безмятежно на ветке и неотрывно смотрела на далёкий горизонт.

– Помощь ей, похоже, не нужна? – заключил Лера.

– А вы кто такие? – вдруг спросила собака.

Лера от такого неожиданного поворота событий едва с дерева не свалился.

– Школьники мы, – ляпнул он первое, что на ум пришло, и, запнувшись на миг, добавил: – Из Беларуси. Я – Лера, а его Шуркой зовут.

– Доберман, – представилась собака вежливо. – Пинчер.

И вновь уставилась на горизонт.

– Какой же ты доберман-пинчер, – нервно рассмеялся Шурка. – Если ты здоровый, чёрный и мохнатый. Ты, скорее всего, водолаз[9]. А доберман-пинчер худой, с длинной мордой, без хвоста, и шерсть у него короткая – чёрная и ещё немного коричневая.

– Во-первых, я девушка, – заявила собака. – Во-вторых, Доберман – это моё имя, а Пинчер – фамилия. В-третьих, я вам не тыкала. Так что будьте любезны говорить мне вы.

– И с каких это пор, – прищурилась она на Шурку, – собак стали делить на породы?

– Осторожней, – шепнул Лера, – кто его знает, куда мы попали.

Захарьев стал серьёзным.

– Извините, мэм, – сказал он с кислым видом.

Помолчали. Собака пристально следила за горизонтом.

– А кто вас сюда посадил?

– Сама, – перевела на друзей удивлённый взгляд Доберман. – Смотрите, – показала лапой вдаль, – сейчас восход солнца начнётся.

– Ох, как красиво, – вздохнула она мечтательно.

– Так вы сами забрались? – всё ещё не верили друзья. – Разве собаки умеют по деревьям лазить?

– Ну, это кто как, – не отрываясь от восходящего солнца, Доберман протянула им свою мохнатую лапу. – Видите?

И вдруг выпустила длинные и мощные, как у медведя, когти. Мало того, когти покрывал лак для ногтей: на лазурном фоне был нарисован багровый восход.

– Это мне в салоне красоты вживили, – пояснила собака. – Дорогое удовольствие. В целых пять бифштексов обошлось. Половина месячного оклада.

– Это такие огромные отбивные из мяса? – проявил эрудицию Шурка.

Собака ещё раз внимательно осмотрела друзей.

– Вы, наверное, издалека?