У смерти твои глаза

Пока мы неслись, а иначе эту гонку от разгромленного дома обратно в порт назвать и нельзя, я успел расспросить Стеблина о случившемся. Услышанное меня весьма заинтересовало. Стеблин вышел во двор, разобрав сквозь треск выстрелов истошный собачий лай и шум какого-то мотора. Но перед выходом он успел сообщить о своем продвижении Кубинцу, который, осмотрев первый этаж, приземлился на ступеньках лестницы с намерением отдохнуть. Он направился на лай. Лай оказался путеводной нитью и привел его к двухметровой ограде, которую с внешней стороны атаковали два кровожадных волкодава. Они бросались на решетку, стремясь проникнуть на территорию дома. Кто-то явно их натравливал. Так решил для себя Стеблин и притаился в кустах, чтобы проследить появление хозяев. Они появились со стороны канала. Как раз оттуда, где ревел мотор катера. Два мужика в костюмах и плащах. Явно высокого полета типчики. Только чего они с собаками сами возиться стали. Было непонятно. Стеблин притаился в кустах. На всякий случай прицелился в псин, буквально выпрыгивавших из собственных шкур, мечтая прорваться через ограду. Хозяева решили подсобить любимцам, взвалили их на руки и перенесли через ограду. Такого поворота событий Стеблин не ожидал и встретиться с разъяренными животными совсем не жаждал. Но бежать было поздно.

Представляю, что он почувствовал в те две минуты, что потребовались псам, чтобы спрыгнуть с рук и броситься в кусты. Дальше Стеблин не видел, куда делись хозяева. Мог только догадываться. Постояли и ушли. Куда? Стеблин не видел. Ему было не до этого. Собаки унюхали его в кустах и накинулись. Первую он уложил выстрелом на лету. Разворотил пузо. Собака заскулила, упала на землю и завертелась волчком. Вторая же добралась до Стеблина. Заработала лапами и зубами, разрывая на нем одежду. Он только успевал ее отпихивать, пытаясь прицелиться. Прежде чем ему это удалось, псина успела порядком попортить ему внешний вид. Но он убил ее. Всунул дуло в пасть и нажал спусковой крючок. Голову волкодава разнесло в клочья. Минуту Стеблин лежал неподвижно, пытаясь унять грохот разогнавшегося сердца. Когда же поднялся, обнаружил, что собаки несли на себе сюрприз. Маленький подарок тем, кто брал штурмом дом. Увиденное потрясло Стеблина. В особенности циферблат с мелькавшими цифрами. Взрывчатка. Каждая псина несла на своем брюхе пару килограммов взрывчатки с часовым механизмом. Основы саперного дела Стеблин проходил на подготовке оперативных полицейских кадров по программе «Антитеррор». Как же он взмок от волнения, пока останавливал бег времени на циферблате. Лишал скорпиона жала. Две минуты на каждую бомбу затратил, но собак обезвредил.

– Вот что со мной произошло, – закончил свой доклад Стеблин.

Услышанное мне не понравилось. Совсем не понравилось. Собаки означали только одно. Заговорщики, кем бы они ни были, обезопасили себя, выслав грузовики с пустышкой к заброшенному дому. Но, увидев, что за ними отправился хвост, подумали, что нелишне бы было избавиться от свидетелей. На скорую руку снарядили собак-подрывников минами с часовым механизмом и отправили в дом. Если бы не оперативность и бдительность Стеблина, мы взлетели бы на воздух и через пару секунд предстали бы перед апостолом Павлом. Поболтали бы по душам. Но город остался бы в руках заговорщиков, совершенно оборзевших, избавившись от всех помех одним махом.

Я вздохнул облегченно и вытер пот, выступивший на лбу. Решил, что по прибытии обязательно расскажу обо всем Дубай, чтобы знал, с чем и кем имеет дело, но когда мы примчались в порт, я обо всем позабыл.

Мы стали возле флагманского катера, покинутого командиром. Катер выглядел заброшенным, точно никого ка нем и не было. Только свет ярко рвался из окон капитанской рубки. Сошлись борт к борту. Бойцы попрыгали на флагман. За ними последовали Дубай, Кубинец и я. Стеблин остался на нашем катере. Он посчитал, что после схватки с псами имеет право на пятнадцать минут отдыха. Как будто мы, пока он там с псами сражался, страдали от безделья да в потолок поплевывали.

На палубе флагмана нас ожидал сюрприз. Первое, что бросилось мне в глаза, это оторванная рука, насаженная на нож, торчавший из стены палубной надстройки. Рука была оторвана с разможженной костью. Ее не отрезали, не отпилили, а оторвали. Зубами отгрызли – понял я. Того, кому она принадлежала когда-то, я увидел чуть дальше. Над ним уже стояли, склонившись, двое кочевеевцев. Их лица не предвещали ничего хорошего тем, кто сотворил с их товарищем подобное. Да, они разорвут их на части – только попадитесь в руки.

– Кто это? – поинтересовался я у бойца.

– Алекс… Кудлатый…

Из капитанской рубки вышел Дубай. Его лицо было бледным и жестким, точно поверхность гранитной скалы. Он извлек пачку сигарет из кармана, достал одну и засунул ее в рот. Закурил, затянувшись жадно и выпуская клуб мутного дыма в воздух.

– Так плохо? – поинтересовался я. Ваня посмотрел на меня. Казалось, не узнал, но ответил:

– Штыря тоже порвали. Уроды, могли бы просто замочить. Зачем издеваться?

Надо же, Дубай волновался за своих бойцов.