У Ромео был пистолет

Даника начинает плакать. Не столько от отчаяния, сколько от раздражения и усталости. В такие моменты она ненавидит его больше всего на свете.

Ривер опускается рядом с ней на колени и прижимает к себе.

– Я посмотрю ближайшие рейсы до Ментона. Кто сказал, что твой брат найдет нас сегодня или завтра? Все будет нормально. – Ривер понимает, что вряд ли они смогут сбежать из Атлона в ближайшую неделю. Машину они продали.

Но попробовать стоит. Даника долго не может успокоиться. Всеми способами Ривер старается поднять ей настроение и убедить в том, что все будет хорошо. Все тщетно. Немного придя в себя, они решают назло всему пойти в один из пабов в центре города. Там они могут отвлечься от того, что им обоим грозит опасность не проснуться завтра вместе.

– Если твой брат зайдет сюда, я просто убью его, – усмехается Ривер.

– Он очень глупый, но неплохой. Леон не сделает нам ничего плохого, я смогу переубедить его, – говорит Даника.

– Неплохой? Он убил всю мою семью, превратил меня в инвалида! Он сам заслуживает смерти!

– Ты его совсем не знаешь…

– Мне достаточно того, что этот подонок вытворяет.

Эта пьяная беседа была бы вполне безобидной, пока Даника не говорит то, что заставляет Ривера протрезветь в секунду.

– Нет, ты не понимаешь. Леона тогда даже поблизости не было… В ту ночь за рулем была я.

Глава сорок пятая

Ривер бежит от преследующих его голосов. Дыхание постоянно сбивается, но останавливаться нельзя, иначе они сожрут его целиком. Голоса становятся все громче, Ривер несколько раз спотыкается, но не оглядывается. Он закрывает уши руками, но мерзкий шепот становится все отчетливее.

Голосов много. Они больше не похожи на когда-то близких ему людей, они такие металлические и устрашающие, что Риверу кажется, будто он окончательно потерял рассудок. Он еще не знает, что давно и безвозвратно не в себе.

Еще мгновение – и Ривер бежит по дороге, фары машин ослепляют его. Он ничего не видит. Шепот превращается в крики, злые и угрожающие. Среди них резко выделяется один живой голос.

– Ривер! – Он слышит его так близко, а затем чувствует толчок в спину.

Падает на асфальт, его ладони стерты в кровь. Даника пытается приподнять его за плечи, но у нее не хватает сил, и тогда она просто садится рядом.

У Ривера начинается очередной припадок. Тело пронзают судороги, он захлебывается пеной. Даника придерживает его голову, стараясь сделать так, чтобы он не прокусил себе язык. Машины проезжают мимо, в свете мелькающих фар их никто не видит.

Свет.

Тьма.

Свет.

Снова тьма.

Она прикрывает ладонью его глаза, чтобы свет не раздражал его.

Проходит время, прежде чем он окончательно успокаивается и впадает в забытье.

* * *

Утром он уходит в парк в одиночестве. В портсигаре завалялись самокрутки с персиковым табаком, которые сделала Даника. Он выкуривает все, что есть. Бледные руки дрожат не переставая. Глаза красные, голова болит.

Все это словно во сне. Впрочем, произошедшее кажется ночным кошмаром. В конце концов, они были пьяны. Многое могло произойти в тот вечер, ему только нужно было осмелиться попросить Данику напомнить ему, что было до приступа эпилепсии. Возможно, он просто накручивает себя. Ничего страшного не произошло. Нельзя избегать друг друга и молчать. Это лишь усиливает страх. Особенно его пугает то, что Даника не дает знать о себе. Она не звонит, не пишет ему, где он и скоро ли придет. Это так непохоже на нее.

Борясь со своими внутренними демонами, Ривер все же решается вернуться домой. Не может же он вечно скрываться, особенно сейчас, когда Леон и его шайка где-то рядом и ищут их.

В квартиру он входит тихо, дверь закрывает с такой осторожностью, будто боится разбудить с трудом уснувшего младенца. Ни музыки, ни шума. Он находит Данику на балконе. Она тоже курит.

Ривер не здоровается, не обнимает и не целует ее. Он просто тихо садится рядом, стараясь не смотреть на нее. Сердце колотится так быстро, что ему не хватает кислорода. Секунды кажутся вечностью, ведь и Даника ведет себя точно так же. Делает вид, что не заметила его прихода, когда вот он, сидит прямо около нее.

Если бы можно было выкрутить шум улиц, как музыку на телефоне, они бы услышали опасное сердцебиение друг друга.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.

Шесть.

Семь.

Восемь.

Девять.

Десять.

– Даника, мне нужно с тобой поговорить.

– Мне с тобой тоже.

В ее взгляде огнем мерцает страх.

– Знаешь, я всегда боялась это сказать, признаться в том, что люблю тебя сильнее всего в своей жалкой жизни. Даже сейчас эти болезненные ощущения от собственной слащавости. Но неважно. Главное – ты знаешь, что это правда. Скажи мне, Ривер, ты чувствуешь это? Чувствуешь мою любовь? Или сомневаешься в ней?

Взгляд Ривера смягчается, он растерян. От волнения трудно дышать. Оно душит его.

– Я чувствую, что ты меня любишь. И если ты… Ты знаешь, это взаимно, – неуверенно отвечает Ривер.

Даника делает очередную затяжку, ее руки и голос тоже дрожат. Пауза вызывает тревогу. На ее глаза наворачиваются слезы, а ком в горле вызывает жуткую боль.