У птенцов подрастают крылья

— Поглядите вокруг, — ответил священник. — Кто же, если не бог, сотворил всю эту землю, и небо над ней, и солнце, луну и звезды, и тебя самого…

— Так, так. Значит, мир сотворил господь бог, — сказал, как бы соглашаясь, лектор.

Священник утвердительно кивнул.

— Ну, а бога, самого бога кто сотворил? — спросил лектор.

Священник от изумления даже руками развел.

— Кто бога сотворил? — переспросил он. — Да никто. Бог извечно был, есть и будет.

— Так, если вы допускаете, что бог извечен, не проще ли допустить, что извечен сам мир? Этот мир мы и сейчас видим, осязаем, в нем мы и живем, а вот господа бога никто никогда и в глаза не видел, потому что все это только выдумка.

— Когда-нибудь в трудную минуту жизни и ты в бога поверишь, — наставительно сказал священник из церкви Николы. — Занедужишь — сразу к господу богу обратишься…

— Тогда скажите по-честному, по совести, — перебил его лектор, — когда у вас голова или живот заболит, вы что, в церковь или в больницу идете?

— Больница тоже от бога, — ответил священник.

— Ну ладно, — согласился лектор, — больница от бога, родильный дом от бога, столовая от бога, прачечная, надо полагать, тоже от бога… Церковь-то зачем же тогда нужна?

— Для молитвы нужна, для общения с богом.

— Да о чем же молиться-то в ней? Если для выздоровления в больницу идут, для родов — в родильный дом, для насыщения — в столовую… В церковь-то, выходит, и незачем ходить…

Лектор замолк на минуту и потом, озорно улыбнувшись, спросил:

— А вот разные увеселительные учреждения — театры, рестораны, трактиры — тоже бог создал?

— Это дьяволово измышление, — наставительно ответил священник.

— Ну вот еще до одного божьего деятеля договорились, — весело сказал лектор, — и до дьявола дело дошло. А его-то кто, тоже бог создал?

— Дьявол сам себя сотворил, — ответил священник, — был прежде праведным духом, в лике ангелов пребывал, а потом возгордился, против господа бога пошел. Господь и проклял его и ангельского обличня лишил…

— Позвольте, — возразил лектор, — вы же говорите: бог всевидящий, всемогущий. Как же он тогда пакость такую в своем божественном хозяйстве проглядел? Выходит, бог ангела сотворил, а тот в сатану превратился да еще против бога бунтует. А бог со своим всемогуществом его к порядку призвать не может. Да мало один сатана, тут еще черти ему на подмогу откуда-то появились. Их-то кто сотворил: сам бог или уже сатана? Здесь уж полное двоевластие получается.

— Греховные речи слышу я, — уныло изрек кто-то из священников. — Слушаю и молю господа бога, чтобы он просветил разум твой и укротил сердце твое.

— Нет, вас не переубедить! — безнадежно махнул лектор рукой. — От таких, как вы, и черти откажутся.

Слушатели в зале весело расхохотались.

— Да, друзья мои, — обратился лектор уже к публике, — все это было бы забавно и смешно, если бы за всем этим видимым благочестием, за всеми этими молениями и упованиями на милость божию не скрывалось столько лжи, столько стремления отвлечь внимание, чаяния народа от земных, важных дел и направить его мысли, чаяния в какой-то несуществующий потусторонний мир. Там, мол, тебе за все твои страдания и муки сторицею воздастся. А здесь, на земле, не хлопочи ни о чем мирском. Все мирское суета сует. Религия стремится к одному — к тому, чтобы усыпить народ. Поэтому-то великий ученый-материалист Карл Маркс и сказал: «Религия — это опиум для народа».

На этом диспут закончился.

Я вышел из зала, полный каких-то новых мыслей, сложных и вместе с тем простых и ясных.

На улице было уже совсем темно. Небо усыпано звездами, уже по-осеннему яркими и лучистыми. Они, как светящаяся крупа, буквально усыпали весь небосвод. Я поднял голову, долго глядел на них, глядел и думал: «Вот это и есть мир, Вселенная, то, где человек живет. И вне этого мира, без конца, без края, нет ничего. Этот мир вечно существовал и будет существовать. Никто его не создавал, никакого конца ему не предвидится». И все это как-то совсем просто укладывалось в сознании. И не было никакой потребности добавить еще сюда какого-то творца-бога, которого самого никто не сотворил и который, будто бы создав мир со всем его несовершенством, с несчастьями людей, болезнями, страданиями, почему-то вдруг исчез, как напроказивший мальчишка, исчез и наблюдает исподтишка, как сатана со своими приспешниками-чертями мудрит над людьми, над животными, над всем живым, заставляя всех страдать и мучиться.

«Вздор все это, — решил я, — нет ни чертей, ни сатаны, ни бога. Есть только Вселенная, в которой мы существуем… А умрем, что тогда с нами будет?» — пришла в голову прежняя, давно знакомая мысль. «Да ничего и не будет, ответил я сам себе. — Существовал же мир до меня, до моего рождения. Вот точно так же он будет существовать и после моей смерти. Умер Петр Иванович, и ничего от этого не случилось. Одни умирают, другие рождаются, а мир существует вечно», — решил я и пошел домой заниматься алгеброй и геометрией.

ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ