У ПРУДА

Подойдя сзади к Кириллу, Катя навалилась ему на спину, обхватила руками вокруг шеи.

— В ночёвку сходим, да? — заглядывала она ему в лицо.

— Катя! Дай ты ему поесть спокойно! Какая сейчас ночёвка, а? Кирилл и отдыхает то только по ночам! — сокрушалась бабушка, украдкой любуясь на молодую пару.

— Жалеешь его, да? Жалеешь? — притянула Катя его голову к себе.

— Ничего, я и у костра высплюсь… — улыбался Кирилл.

После ужина, Катя с Кириллом собрались на усадьбу.

— Вы опять? Не устали ещё? Стемняет скоро!

— Мы просто погуляем, бабушка… А стирать завтра давай и на речку сразу! — одевалась Катя.

— Боюсь я с тобой! Подъезжаешь близко!

Катя хихикнув скрылась за дверью. Солнце опустилось низко, выглядывая между тучами. Стало тихо.

— Пойдём, внутри посидим, — сказала мечтательно она.

Шли не торопясь. Катя вздыхала. Дошли до усадьбы молча.

— А сколько ещё, до верха? — подняла она голову.

— Не много уже, около метра.

— Быстрей бы…

— Да. Потом крыша и всё. Остальное — легче.

— Папа приедет, попрошу его помочь.

Кирилл вздохнул только. Зашли внутрь дома.

— Темно как…, Кирюш! Необычно! Не видно уже ни чего…

Катя села на балку, осматривала всё вокруг.

— Кирюш, а стёкла есть у нас?

— Уже нарезаны. Потом вставим. Чтобы не разбить…

— А…а, а на крышу, хватит этого…

— Хватит, Кать. В основном я всё закупил. Только кирпича нет на печку.

— Да? Кирюш…, а у нас деньги кончаются…

— Нет. Есть ещё. Мама дала… Хватит на всё. Я посчитал.

— Да? А я не знала… — сказала Катя не громко.

Потом она встала, подошла тихо и прижалась к нему.

— Наш дом… Быстрей бы…

— Ничего Кать, и так неплохо получается, правда?

— Угу, — задумчиво улыбалась она.

— У тебя так сердце стучит…

— Слышишь, да? — шептала она.

— Слышу. Ты опять про армию думаешь?

— Опять…

— Кать…

— У?

— Пока я служу, у меня к тебе ответственное задание.

— Да? Какое? — улыбнулась она, оторвав голову.

— Мама.

Катя заглянула ему в лицо. В темноте ничего не разобрать.

— Она так привыкла к тебе. Когда мы не заходим, она постоянно спрашивает. Когда я уеду, бывай чаще…

— Ладно Кирюш, конечно! — смотрела она ему в лицо. Но выражение его, скрывала темнота. Он волновался. Катя это почувствовала, по голосу. В какой-то момент, его голос чуть дрогнул. Такое было только раз. Тогда, когда он встретил её с ромашками.

— Знаешь, она вдруг опять в монастырь собралась…

— Да…, а зачем?

Кирилл чуть усмехнулся. Помолчал немного.

— Мне кажется…, она хочет поблагодарить монаха… Я знаю. Я уверен… Ты для неё теперь, тоже значишь, что и я.

Катя опустила голову и прижалась к его груди. Улыбалась растроганно.

— Ты не волнуйся, Кирюш, я постоянно буду заходить. Может, поживу немного.

— Это было бы здорово…

— Ты не волнуйся. Так и будет.

Кирилл вздохнул глубоко.

— Пойдём, погуляем по аллее.

— Пойдём.

Выбравшись из дома, Катя усмехнулась громко.

— …Ты чего?

— Если бы был пол, я бы осталась спать здесь!

— Я бы тоже…

Катя опять усмехнулась.

— Кирюш, а яблони старые, от ствола снизу расти начали, ты не заметил?

— Нет, а я спилить хотел…

— Пойдём покажу!

— Пойдём.

Стемнело. Через тёмные трафареты деревьев, разливался полосой багровый закат.

— Хорошо бы Люська осталась.

Кирилл засмеялся. Катя вопросительно повернула голову.

— Я думаю, она останется!

— Почему?

— Странно, но всё, что ты хотела, уже случилось! — уже без смеха ответил он.

— Ещё не всё…

Кирилл повернулся, что бы посмотреть ей в глаза, но темнота скрыла взгляд. Только чувства, ничего скрыть не может…

Пространство состоит из чувств.

Он поднял руки над головой, сцепив пальцы, обхватил голову. Улыбался, смотря в небо.

— А что ты замолчала?..

Катя не сразу ответила. Лишь замедлила шаг.

— Кирюш…, - сделала она паузу, — может лучше написать на бумаге. И заверить нотариусом?…

Кирилл бросив вниз руки раскатился смехом. Да так громко, что Катя чуть вздрогнула сначала. Но не засмеялась, только улыбнулась чуть, обиженно повесив голову.

Он обернулся сразу. Остановился. Взял её за руку.

— Ты что, обиделась? Катюш! Ну…

— Не очень…, - свернула она губы в трубочку.

Кирилл подхватил её на руки и медленно пошёл.

— Кать, — сказал но очень тихо, — я же…, ну как ты одна тут… — шагал он под липами, раскачивая её, как ребёнка.

Катя молчала всё время, улыбалась закрыв глаза. Потом сказала так же тихо:

— Помнишь, ты говорил…, что чувства ярче, и убедительнее любых мыслей…

У него шевельнулись губы. Он сделал пару шагов.

— Конечно. Помню…

— Та был прав. Ещё как! — чуть громче сказала она.

— Чувства меня не слушаются. Они сильней мыслей!… Они…

Она вздохнула.

— Прости, ты занят, ты торопишься. А я, вот, от безделья, наверное…

— Нет! Кать! Нет! Не говори так… — повысил Кирилл голос, — не надо себя давить! Твои лишь чувства мной и движут! Разве не видно! — неожиданно прервался он, будто лопнула струна.

Катя слушая, улыбнулась молча. Он медленно шёл, глядя на её закрытые глаза.

— Кажется ты пронёс меня мимо яблони!

— Да? — он усмехнулся громко и опустил её на траву.

— Конечно, ты права. Если в любви рождается ребёнок, всё остальное и значения не имеет.

— Ты запомнил, да? — наклонила она голову.

— Я помню всё, Кать, что ты говорила. И я сказал тогда, что думаю я так же!

— Я тоже помню…