У пределов мрака

Возможно, вы правы, господин прокурор, — сухо согласился собеседник. — Но Лидаун тоже предвидел такой вариант событий, и начал действовать. Ульрих, записавшийся в армию, мог погибнуть в любой момент. Так как он остался жив в Дрездене и на поле Ватерлоо, потребовалась пуля наемного убийцы, чтобы вывести его из игры. Но на пути по-прежнему стоял Эксхем. Он пережил множество опасных приключений, в которых мог не раз лишиться жизни, но у него тоже имелся свой ангел-хранитель, помогавший ему выпутаться из самых опасных ситуаций.

И я теперь знаю этого ангела-хранителя! — воскликнул прокурор. — Знаю того, кто оказал ему последнюю услугу, похитив из его вещей металлическую семилучевую звезду. Ведь с ее помощью Эксхем смог бы открыть вход в штольню под замком, где вполне мог погибнуть, так как Провидение немного запоздало, обрушив на замок молнию, взорвавшую склад пороха для горных работ.

Генерал Вашхольдер, — сказал прокурор, — вы до сих пор не представили мне господина, которому я пожимаю руку с восхищением и благодарностью.

Вероятно, я не должен далее хранить его имя в секрете, — ответил генерал. — Поэтому я представляю вам полковника Лисетта, шефа английской полиции, в настоящее время аккредитованного при королевском дворе Саксонии.

Это был Сайрус!

Эксхем почувствовал такой приступ отчаяния, что потерял сознание. Сначала его едва не убило известие о том, что Маргарет оказалась сообщницей банды преступников! Теперь же рядом с ним оказался Сайрус, а он продолжал лежать неподвижным бревном!

Это было слишком для его сердца и травмированного мозга.

Во второй половине дня два всадника спешились у ворот замка Гейерштайн. От гордого сооружения оставалось не так уж много, и уцелевшие сильно поврежденные стены грозили обрушиться в любой момент.

Я хотел бы осмотреть рудник, полковник Лисетт, — сказал королевский прокурор.

— Тогда мы должны поторопиться, господин прокурор, потому что взрыв нарушил горизонт подземных вод, и вода сейчас поступает в штольню со всех сторон. Через несколько дней рудник будет затоплен, и его никогда не удастся восстановить. Впрочем, я хочу показать вам нечто другое. Жаль, что Эксхем потерял зрение, так как бедняга мог бы тоже увидеть нечто стоящее.

Он подвел прокурора к большой каменной глыбе, из-под которой торчал непонятный предмет, напоминавший груду грязного тряпья.

— Зеленый редингот с фалдами! — пробормотал прокурор.

— Все, что осталось от лорда Лидауна! — негромко произнес Сайрус Лисетт.

Прокурор с отвращением отвернулся.

— Глыба раздавила его голову в лепешку, — тихо сказал Сайрус, словно самому себе. — Поблагодарим Господа, что мы не увидим этого. Он выглядел страшно: смертельно бледное лицо, раздувшаяся, как пузырь, голова, похожая на голову чудовища из кошмарного сна… Англии не стоит жалеть, что он не был повешен.

— Или обезглавлен в Дрездене за убийство Ульриха фон Гейерштайна, — мрачно добавил прокурор.

На этом завершилась погребальная церемония над телом благородного человека, которого могла ожидать блистательная карьера, если бы он использовал свой ум для достойных целей, а не выбрал дьявола в качестве наставника.

Глава XIII Новая заря

— Подайте мне руку, Ларкине, я хочу немного погулять в саду.

— Наверное, милорд не знает, что этой ночью шел сильный снег.

— Нет ничего удивительного в снегопаде в это время года. Но я немного запутался в календаре. Какое сегодня число?

Десятое декабря, сэр. Сегодня милорда должен посетить известный французский профессор.

Господин Дюпюйтрен?

Да, у него действительно такая фамилия, сэр, но мне не удается правильно произнести ее.

Это человек, которого можно назвать светочем науки, но совсем не обязательно, что он сможет вернуть мне свет!

Милорд простит меня, если я осмелюсь возразить. Ученый господин с трудной фамилией сказал господину Макин- тайру, что если операция пройдет успешно…

Ладно, ладно, Ларкине…

…то милорд сможет увидеть горящие свечи на новогодней елке.

У нас не будет новогодней елки, Ларкине.

Леди Дьюкен сказала мне, что пришлет нам…

Если так, то пусть она сама и украшает ее!

Нет сэр, украшением должна заняться другая дама…

Джон Эксхем возмущенно помотал головой.

Сколько раз я говорил вам, Ларкине, не упоминать при мне эту даму. Я говорю вам в последний раз, что я не хочу иметь никаких дел с леди Лидаун, даже в случае, если она вернула себе девичью фамилию.

Да, ее сейчас зовут Маргарет Грирсон…

Не упоминайте это имя, Ларкине.

Как будет угодно милорду, но…

Никаких но, Ларкине!

Нельзя было не заметить, что этот разговор крайне огорчил старого верного Ларкинса.

Я всего лишь слуга, сэр, и человек простой, к тому же очень старый, но это не значит, что у меня нет сердца. Она ежедневно появляется здесь и обеспокоенно, со слезами на глазах, спрашивает о вашем состоянии.

Когда однажды я смог сказать ей, что к милорду вернулась способность говорить, она упала на колени и принялась пылко благодарить Господа.

Ларкине, — тихо спросил Эксхем, — она приходила сюда?

Милорд в это время спал, — уклончиво ответил слуга.

— Но она была здесь?