У попа была граната

Герасим вышел на улицу, подозвал к себе собаку и сунул ей под нос свой огромный кулачище. До чего же умный пес, сразу хвост поджал, престал вообще гавкать и спрятался под крыльцом Герасимовой будочки, иногда выглядывая оттуда и мотая головой, обещая всем: «Ну-Ну, погодите. Вот все уляжется, я вам покажу кузькину мать». В усадьбе снова наладилась прежняя жизнь.

Дня через два барыня спросила Герасима, что он сделал с собакой. Герасим опять что-то промычал типа: «Задолбали вы меня со своей собакой». Барыня вся побледнела, заплакала и запричитала:

– Что же ты, душегуб, наделал? Зачем ты тварь Божью утопил в пруду? Ведь душа ее неприкаянная будет являться по ночам, и мстить всему моему роду. И все из-за тебя, скотина ты непонятливая.

Герасим снова промычал типа: «Задолбали вы меня со своей собакой» и вышел из покоев на улицу. Выйдя на средину двора, он махнул рукой так, что вся дворня поняла: собаке вышла амнистия и начала ходить в хозяйственные помещения вдоль стенок и перебежками.

Ну-Ну вышел из-под крыльца, сыто потянулся и пошел осматривать свои владения.

В этот день барыня весь вечер провела в моленье в отведенном для этого уголке, воздавая благодарности Богу за то, что он вложил в душу Герасима доброту и благородство, умение хранить все барские тайны и ласковое обхождение.

О том, что вышло из всего этого, слушайте в следующем рассказе.

Про будочку

Как добросовестный работник жилищно-коммунального хозяйства Герасим большую часть времени суток проводил на улице. На день работников ЖКХ Герасиму был подарен деревянный свисток, который мог выдувать и трели соловья, и трели городового, а также маты пьяного околоточного надзирателя. В помещение Герасим заходил только для того, чтобы попить горячего чайку или похлебать наваристых щей, которые с превеликим мастерством варила кухарка Авдотья.

Щи Герасим хлебал молча, уставившись глазами в тарелку и зорко следя за тем, чтобы борода не макнулась в щи. Откушавши щей, Герасим, как солдат сверхсрочной службы, шел исполнять свои дворницкие обязанности, если дело происходило днем, или шел сторожить, если дело было ночью.

По ночному делу щи являлись дополнением к тайскому массажу, который Авдотья выучила специально для того, чтобы научить Герасима говорить. Слова удовольствия у большинства людей вырываются непроизвольно, так и Герасим мог непроизвольно заговорить. Правда, Авдотья боялась, что первыми словами Герасима будут примерно те, из-за которых вот уже несколько лет одна половина мужиков деревни воюет с другой половиной мужиков.

Никто в нашей деревне и предположить не мог, что девки-озорницы выучили Герасима грамоте. И вот Герасим пишет нашей барыне заявление по всей канцелярской форме и с подписью.

Барыне нашей матушке

Марии Петровне Сидоровой

заявление

Вели матушка выдать мне досок для подсобки куда я буду ложить веник с лопатой и куда сам буду прятаться от дождей и ветров

с большим дворницким уважением

Герасим

И подпись такая завитушечная и продолговатая как будто немецкими буковками писано так, что первые три буквы имени можно прочитать то ли «Гер…», то ли «Хер…».

С заявлением Герасим пошел прямо к барыне и очень долго знаками объяснял ей, что он задумал сделать и для чего все это. Как он все объяснил это барыне, осталось тайной, но барыней разрешено было выдать Герасиму досок, гвоздей, а плотнику Степану помочь сколотить подсобочку для лопаты и веника.

Степан с Герасимом были самыми толковыми мужиками в деревне, не считая кузнеца, но тот по железному делу кумекал, и в плотницкие дела никогда не лез, даже замки плотники ставили.

Первое, что начали делать Степан с Герасимом, повергло в изумление, как всю дворню, так и всю деревню.

Как опытные мастеровые люди, они сначала разметили площадку, прочертив лопатой очертания будущей будочки. Затем вбили в землю заостренные колышки и привязали к ним веревочки. При внимательном рассмотрении сверху вместо маленькой будочки получился рисунок уютной трехкомнатной квартиры со всеми удобствами внутри: прихожая, гостиная, спальня, кабинет, кухня, просторный туалет, свободное помещение размером 4 метра на 4 метра под баню и маленькая подсобочка размером один метр на один метр под метлы.

Все это загораживало центральный въезд в усадьбу и вызвало недовольство барыни Марии Петровны, которая велела прекратить строительство этой подсобки для веников и лопат.

Но домик все равно был построен, а как это произошло, это уже тема другого рассказа.

Про дипломатию

В архиве деревни Сидоровки нашлось и другое письмо, по которому строительство все-таки было разрешено.

Барыне нашей матушке

Сидоровой Марии Петровне

От Герасима сторожа и дворника