У полюсов Земли

Из баков слили значительное количество горючего, оставили на льду запасы продовольствия, часть снаряжения, включая гидрологическую лебедку. Вначале взлетел самолет Котова, а затем Масленникова.

Тем временем руководство экспедиции послало самолет для организации временной базы вблизи Северного полюса. В ста километрах от аварийного лагеря пилот Шульженко посадил самолет на ровное поле и сообщил о готовности приема самолетов на временной базе.

Через час самолеты совершили там посадку, заправились горючим, и дальше работа пошла по плану.

Все участники экспедиции, внимательно следившие за событиями на полюсе, вздохнули с облегчением. Научная группа, несмотря на драматические события, программу наблюдении выполнила полностью. По измерениям Сомова и Гордиенко глубина в точке Северного полюса оказалась равной 4039 метрам.

Это было интересно. Ведь папапинскую станцию создали в мае 1937 года в нескольких десятках километров от полюса, а первое измерение глубины она провела лишь в июне, когда льдина отдрейфовала еще южнее, в сторону Гренландского моря.

Но наиболее интересные данные о глубинах получили океанографы Гаккель и Тимофеев на базе № 2, которая была создана всего лишь в 380 километрах от Северного полюса. При первом промере, произведенном 18 апреля, глубина оказалась 2733 метра. Через сутки океанографы опустили серию батометров для определения температуры и взятия проб воды на больших глубинах. Велико же было их удивление, когда нижний батометр, опускавшийся на глубину 2500 метров, был поднят в раскрытом виде и оказался заполнен илом. Значит, он упал на дно. Измерили вновь глубину — 2355 метров. Почти на 400 метров меньше! А льдина продрейфовала всего лишь несколько километров к юго-западу. Промеры стали делать чаще. Когда льдина дрейфовала на восток, глубина увеличивалась, на юго-запад — резко уменьшалась. В крайней юго-западной части дрейфа обнаружили глубину 1290 метров. Это было 27 апреля в точке 86°26′ северной широты и 154°53′ восточной долготы. К сожалению, в последующие дни льдина под влиянием западных ветров двигалась на северо-восток, и глубина дна стала увеличиваться.

Изменение глубины почти на 1500 метров на очень небольшом расстоянии свидетельствовало о резких колебаниях рельефа дна. Но что это было? Гора? Хребет? Или изолированное поднятие?

По одному факту ответить на этот вопрос было бы трудно. Но к тому времени мы уже могли сопоставить многие данные.

Дело в том, что еще в начальный период дрейфа ледокола «Г. Седов» в 1938 году к северу от Новосибирских островов были обнаружены сравнительно небольшие глубины, и с тех пор на батиметрической карте в этом районе рисовался обширный выступ в виде подводного полуострова. Теперь этот полуостров можно было продлить значительно дальше, в виде хребта, по крайней мере до 87° северной широты.

Кроме того, со времени экспедиции на самолете Н-169 в 1941 году было известно, что в восточном районе Арктического бассейна температура придонных вод теплее на 0°,4. Для глубинной водной массы такое повышение температуры — величина весьма существенная, определяющая динамику водной толщи. Тогда это объяснялось постепенным опусканием и охлаждением срединного слоя атлантических вод по мере их движения от Шпицбергена на восток. Но вот когда сопоставили данные температур двух океанографических станций 1948 года, то выявилось, что придонные воды в точке Северного полюса и всего лишь в 300 км к югу, в направлении Новосибирских островов, разнятся также на 0°,4. На небольшом расстоянии такой разницы быть не должно, так как воды более холодные, а следовательно, и более тяжелые вытеснили бы более теплые.

Оставалось только предположить, что между восточной и западной частями Арктического бассейна существует сплошная преграда в виде подводного хребта, простирающегося от Новосибирских островов вблизи Северного полюса далее к Гренландии. На всех станциях к западу от этого, пока предполагаемого, хребта в слое от 2600 метров до дна глубинные воды имеют температуры от минус 0°,7 до минус 0°,85, а на тех же глубинах к востоку — от минус 0°,3 до минус 0°,4. Если бы порог был не сплошным, холодные воды западной котловины распространились бы на восток. Так как такое разделение вод начинается с глубин 1400–1600 метров, то наибольшая глубина на хребте, даже на его «перевалах», не должна превышать 1400–1600 метров. Учитывая все это, уже в 1948 году Я. Я. Гаккель составил новую карту рельефа дна Арктического бассейна, на которой показал, хотя и весьма схематично, предполагаемый подводный хребет.