У палача за пазухой

– Что же тебе понравилось в сексе со мной? – спросил прямо, скользя ладонью по её бедру, вверх под футболку, пока не поднял ткань доверху.

– Я не знаю. Ты какой-то…

О, да! На ней был черно-синий комплект, который подходил в самый раз. Грудь в нем смотрелась так аппетитно, что притянул её ближе и обхватил ртом манящую вершину вместе с тканью.

– …сумасшедший, – выдохнула девчонка.

Это простое слово озадачило. Не переборщил ли он? Но ведь даже не пытался ей понравится. А она всё равно обнимала и смотрела на него слишком томно для пленницы, которую держат насильно. Решив проверить блондинку, Глеб просунул руку в её трусики – мокрая. Зараза! Да ещё сдавленно застонала и крепко обняла за шею, когда он скользнул пальцами вглубь. Она хочет его, твою мать! Как маленькая сучка – его сучка.

– Сделаешь для меня кое-что? – спросил в её губы.

– Что?

– Покажи, как ты будешь ласкать себя, дома, в пустой кровати, когда начнешь вспоминать обо мне одинокими ночами.

Она дрогнула, а потом посмотрела на его рот, неожиданно наклонилась и поцеловала. Такая приятная на вкус, податливая и совершенно отчаянная. Её мягкие губы пытались сбить его с ног своей инициативой. В самом деле, от неё не ожидал подобного. Словно хотела ему что-то доказать. Но пришлось это прервать, пока на самом деле не потерял голову. Отстранившись, Глеб оттолкнул её, так что блондинка упала спиной на кровать, и повторил в настойчивой форме:

– Покажи.

– Вот именно об этом я и говорила. Ты слишком многое от меня хочешь.

– Не больше, чем ты можешь дать. Ну же… уже поздно скромничать, согласись.

Поначалу она растерялась, снова покраснела. Ей понадобилось время, чтобы набраться смелости, и всё равно быстро сообразила, что нужно делать. Подняла футболку, обнажая плоский живот и грудь в красивом белье, которую смяла ладонью. Затем бесстыдно развела перед ним колени и просунула руку в свои мокрые трусики, которые едва ли что-то прикрывали. Он увидел её пальцы с белым маникюром, как те ласково скользят по клитору. Из-за этого в джинсах стало так тесно, что пришлось расстегнуть молнию. Только на этом Глеб останавливаться не стал. Он освободил свою плоть от ткани и стиснул ладонью. Это привлекло её внимание к его паху. Но в этот же момент она застонала и выгнулась. Её движения стали более решительными. У неё вообще это все неплохо получалось. Так и смотрел бы всю ночь, если бы только не хотелось присоединиться.

Ему хватило провести ладонью по стволу пару раз, чтобы начать терять тормоза. Эта девчонка так и звала к себе. И Глеб не выдержал. Он залез на кровать, стянул трусики со сладких бедер, навис над ней, устраиваясь меж её ног, и врезался в лоно под восхитительный женский стон. Этот звук буквально оглушил, распадаясь на эхо в его сознании. Разве может быть с ним так искренне хорошо кому-то ещё, кроме… Черт! Эта блондинка схватила его за шею и подалась бедрами навстречу. Её дыхание обожгло губы, а глаза вцепились в его лицо. А он только и мог, что вбиваться в неё с набором ритма, будто никак не мог насытиться.

– Сумасшедший… – повторила рваным шёпотом.

И ему это понравилось, её голос во время жаркого секса.

– Как же с тобой хорошо… – добавила, обхватывая его лицо ладонями.

А в глазах уже целое море, глубокое, как синяя бездна, в которую проваливался.

– Назови меня по имени, сладкая, – попросил он.

И с её губ смело сорвалось прямо ему в рот:

– Греб.

От этого звука пробрало до самых костей.

– Скажи, что любишь… по имени.

Но она не поспешила это делать, так что пришлось просить ещё раз:

– Просто скажи…

И только тогда выдохнула:

– Я люблю тебя, Глеб…

Иллюзия сработала. Пока шёпот ласкал сознание, её губы накрыли его рот, и на мгновение показалось, что он провалился в прошлое. Это было так болезненно знакомо – одичало врезаться в ту, которая нежно шепчет ему о любви. Разве что – всё это было его красной зоной, за которой расстилались бесконечные просторы личного ада. И он заступил за черту вместе с блондинкой. Когда ударила реальность, накатила такая бешеная злость, что его ощутимо тряхануло.

– Всё, хватит! Замолчи, – выпалил он, хватая её за волосы и запрокидывая голову.

Приподнявшись и выбрав для себя удобные точки опоры, он перешёл на беспощадный трах. Его напрочь перестало волновать, как себя чувствует девушка, которая под ним стонала. Стонет ли она от удовольствия или от боли. Нравится ли ей вообще выбранный им темп. Его гнала такая ярость, которой нужен был ощутимый выход. И ведь всё равно почувствовал, когда девчонка начала кончать, с надрывным хрипом, раздирая ногтями его плечи. Твою!.. Сжала так сладко и туго, что вся ярость резко споткнулась об спазмы её удовольствия, заставляя кончить вслед за ней.

* * *