У неё синдром восьмиклассника, но я всё равно хочу любить её!

Вопрос простой: как она об этом узнала? Стоп, посмотрим на это с другой стороны. Такое я мог сказать в средней школе. И кричал их, стоя на крыше, я именно тогда! Кто-то мог это подтвердить.

Но зачем мне это повторять?

Среднешкольный я, умри. Спрыгни с крыши и умри. Хотя там большая высота и ты можешь испугаться прыгать. А-а-а! Как же стыдно!

— Я знаю больше. Под школьной формой ты носишь майку с иероглифом «тьма». Это ещё не всё.

— Откуда… ты… знаешь?!

Я не надеваю эту майку, если в расписании стоит физкультура. Никто не должен о ней знать. Откуда она узнала о моей любимой майке, которую я с таким трудом ото всех прятал?.. Но это ведь не может быть одной из её способностей, да?

О Господи…

— Таковы мои способности. Они связывают нас контрактом. Для заключивших контракт сторон это естественно. Разве ты этого не понял? Я знаю о тебе ещё больше.

ЕЩЁ БОЛЬШЕ?! Ты даже сейчас действуешь по контракту? Я не знаю, сколько ещё смогу вынести после того, как ты доказала мне существование своих сил. Это вопрос жизни и смерти! Я загнан в угол!

Но у меня не случится рецидива только из-за того, что я связан таким контрактом (спокойствие ко мне уже вернулось). Единственное, о чём мне стоит беспокоиться, — это чтобы её состояние не ухудшалось. Так уж плохо всё не звучит, но что-то я не уверен…

— Ты до сих пор мне не веришь? Ты…

— Я… верю. Я понял, что связан с тобой контрактом.

— О.

Теперь я привязан к ней. Мне ничего не остаётся, кроме как согласиться с условиями контракта. Обещаю, что не начну вести себя как прежде; я буду потерпевшей стороной.

— Что же. Поговорим об этом контракте. Зачем он мне?

— Ты можешь называть меня Риккой.

— Просто по имени?!

И эта относительно простая вещь стоит заключения контракта? Зачем мы вообще его заключили? Число вопросов в моей голове росло. Ну и ладно, на такое я ещё могу согласиться.

— Ну… Рикка-сан… Так пойдёт?

— Нет. Рикка.

Неожиданно категорический отказ. Похоже, она не хочет, чтобы к ней обращались с использованием именных суффиксов. До этого момента я называл её Таканаши. Смогу ли я справиться с нежеланием называть её просто по имени? Я для этого, пожалуй, слишком застенчив. Мы говорим всего в первый раз, но я должен расслабиться и назвать её Риккой.

— М-м-м… Рикка?

— Чего?

— Просто произношу вслух.

«Чего»? Ты что, дура? Да любой бы попробовал произнести это вслух после того, как его об этом попросили. Блин, она меня уже достала. Сильно достала. Я знаю, что конца этому не будет, но по-прежнему сравниваю её с прежним собой. Я ведь был таким же.

— Значит, порешим на этом? Раз уж мы с этим покончили, лягу-ка я поспать.

— Это был только первый пункт. Остальное — секрет.

— Что, будут ещё?!

— Это секрет.

Что? Какой, к чёрту, секрет?!

— Это секрет.

Не понимаю я тебя… Лечь бы прямо здесь и забыться.

Не бывать этому. Надо продумывать всё прямо на месте и отвечать правильно. А если я лягу спать прямо здесь, она продолжит следовать контракту, и кто знает, что она со мной сделает? Пока я не выброшу это из головы, поспать мне не удастся.

Похоже, лучше всего будет вернуться в класс. Отлично, я пошёл!

— Что же, я тебя выслушал, но мне кажется, что сейчас тебе лучше отдохнуть, Рикка. Я возвращаюсь обратно в класс. Ты как-нибудь восстановишься, я в этом уверен.

— А?..

Рикка выглядела заметно обеспокоенной. Это выражение лица отличалось от того, которое я привык лицезреть. Я не могу её оставить, когда она так смотрит. А-а-а, что делать?!

И как раз когда воздух в комнате стал тяжелее некуда, кое-кто вмешался и исправил ситуацию.

— О, у вас всё хорошо? Я очень удивилась произошедшему. Знаете, никогда раньше такого не видела.

Пока Рикка собиралась с мыслями, чтобы ответить Нане-чан, я быстро соврал:

— Ну, ситуация была довольно опасной. Всё случилось так быстро, что я успел всё забыть.

Однако ей до этих слов не было дела. Видимо, до моего существования тоже. Нана-чан смотрела на Рикку с явным беспокойством.

— О-о-о, какой занятный золотой цвет! Это инфекция?!

Не время для шуток! Это называется первый год работы.

— Сенсей, это цветная контактная линза, — осторожно объяснил я.

— Нет, это Тиранический Глаз Истины.

— Это такая новая болезнь?

Меня опять проигнорировали, и теперь учительница думает, что штука, выдуманная Риккой, — это новая болезнь. Третья сторона нашего контракта была настолько счастлива, что не хотела отпускать мысль о том, что Рикка больна.

Похоже, единственным цуккоми в этом комедийном трио являюсь я, вот мне и придётся расхлёбывать эту кашу.

— Подумайте об этом с нормальной точки зрения и поймите, что это линза. Таканаши-сан говорит с позиции шестнадцатилетней девочки.

Поздравьте меня, я стал мамой. Нана-чан удивилась. Она что, поверила Рикке?

Та вновь натянула на лицо бесстрастную маску и стала отвечать учительнице в прежнем стиле.

— Тиранический Глаз Истины — это моя отличительная сила. Боюсь, сенсей, вы не способны понять этого. Естественно, вам кажется, что это простая контактная линза. Это доказательство разницы между человеческим миром и миром демонов.