У неё синдром восьмиклассника, но я всё равно хочу любить её! 2 (ЛП)

— Сегодня было так весело! Как-то странно тебя благодарить, но я чувствую, что должен был.

— Мне тоже было весело! Я очень счастлива.

Очень счастлива.

Эти слова наполнили моё тело радостью. Я тоже чувствовал себя безумно счастливо рядом с ней. Я хотел сказать ей. Сказать это от чистого сердца.

— …

— …

Видимо, Рикке тоже было тяжело прощаться со мной. Мы продолжали молча смотреть друг другу в глаза. Тишина сгущалась. С вечернего неба на нас светил лунный полумесяц.

— Юта, это могут быть гоблины, — тихо прервала тишину Рикка. Она схватила меня за руку и потащила в переулок, где глубоко вздохнула и шумно выдохнула. Она посмотрела на меня и закрыла глаза.

— Юта, покажи мне доказательство нашего контракта.

— А?

Я не понял, что она имела в виду, и чувствовал, что переспрашивать будет неуместно.

Через несколько секунд Рикка приоткрыла глаза и даже несколько презрительно посмотрела на меня.

— В тот день мы скрепили заключение взаимного контракта. И было бы неплохо скрепить его сегодня ещё раз, Юта, — надулась она. Мне было очень приятно на это смотреть, но одновременно и стыдно.

И тут я внезапно понял, что она имела в виду. Какой же я идиот. Нужно было сразу сказать ей, что когда дело доходит до любви, я вообще ничего не понимаю. Ну я и дурак…

— Прости, я тут затупил.

— Да уж, ты точно тупой.

— Да, да, прости. Но тот, кто такое говорит, сам дурак. Так что ты тоже дурочка.

— Идиот.

— Рикка.

— Что?

— Я люблю тебя.

Наши губы встретились.

Второй поцелуй в моей жизни длился около десяти секунд, хотя мне казалось, что мы стояли так, по меньшей мере, час. Единственное, что я чувствовал, — это Рикку на своих губах. Что мы одни во всём мире. Я хотел, чтобы этот миг длился вечно.

Это было чистое счастье. Мы не двигались. Это было лучшее в мире чувство.

После того как наши губы разделились, Рикка открыла глаза.

— Я тоже тебя люблю.

На её лице вновь появилась очаровательная улыбка.

И на этом наше первое свидание, свидание, на котором мы отметили месяц с момента начала наших отношений, закончилось. Это был лучший день в моей жизни.

Глава 3. «О, неужели Герой?»

Наступил понедельник, следующий день после нашего свидания. Я шёл в школу, и на мою спину внезапно обрушился удар.

— Доброе утро, жулик!

Вот таким вот внезапным образом со мной поздоровалась Нибутани. Видимо, одной только садистской внешности ей уже не хватало, и она переключилась на садистское поведение.

Нибутани подошла ко мне и невинно спросила:

— В чём дело? У тебя такой вид, будто ты сейчас скажешь: «Больно! Умри!». Я тебя даже не со всей силы ударила. Давай же, скажи: «Доброе утро, жулик» мне в ответ!

— Что значит «такой вид», мне и правда больно! Я этого даже не ожидал! Такого приветствия с утра пораньше вообще никто бы не ожидал!

— Раз уж сейчас утро, назовём это «Световым ударом»?

— Это что за бред?!

«Световой удар»? Да уж, это название излучает солнечные лучи. Интересно, хватит ли у неё смелости долбануть так кого-то спереди?

— Да ладно тебе, твоя любимая одноклассница с тобой поздоровалась. На меня не за что злиться.

— Если бы ты просто поздоровалась, я и не стал бы.

— Доброе утро!

Вот вам и обычное приветствие.

Ага, а расплачусь-ка я с ней той же монетой.

— Доброе утро, Водяной Дракон.

— Воу, что это было? Прозвучало совсем уж восьмиклассно!

— Закрой рот. Как ты можешь жаловаться на то, что с тобой поздоровались?

— Ну и ладно. Просто приму твои хорошие намерения.

Нибутани посмотрела в небо. Мы были практически одного роста, но она говорила так, словно была выше меня рангом. Как будто я горе-солдат, рассказывающий о своей нелёгкой судьбе.

— Эм, тебе от меня ещё что-нибудь нужно? А то я в школу иду.

Что-то я совсем жалко себя веду. У меня такое чувство, что она собирается отнять у меня деньги на обед.

— А тут что, нужна какая-то причина? Я сошла с поезда, пошла в школу, увидела перед собой своего друга. Что, здороваться с друзьями — это плохо?

— Да, в общем-то, нет, но… друзья друг друга по спине не бьют… Хватит и хлопка по плечу.

— Ага, значит, мы не друзья. Вот если бы я ударила по спине не своего друга, то это было бы преступление.

— Да даже друга ударить —преступление! — это не было признание того, что мы друзья. А мы вообще друзья?.. — Нибутани, мы с тобой друзья. Ты же мне с личной жизнью помогала? Хочешь, я тебя близкой подругой назову?

— Может, знакомые…

Предательница. Может, спросить её, собирается ли она стать третьей лишней в нашем с Риккой любовном треугольнике? Тогда я смогу отшить её и сказать: «Давай останемся друзьями».

— Кстати, как всё прошло?

Ага, вот и её садистская улыбочка. Вопрос на миллион, «Как прошло свидание», да?

— Благодаря тебе этот день был днём счастья.

Нибутани закрыла уши руками и ответила:

— А-а-а, слишком много похвал! Я не хочу больше это слушать!

Если ты собиралась так сделать с самого начала, то зачем вообще спрашивала? Ладно, лучше я ничего на эту тему не буду говорить.

— Значит, всё прошло хорошо. А я думала, она тебя на первом свидании и бросит.

— И ты жалеешь, что она этого не сделала?!