У любви законов нет

Она распахнула дверь и сразу устремилась к столу. Осторожно открыла шкатулку и принялась извлекать ее содержимое. Оливер смотрел, как она любовно касается ювелирных изделий — будто те являются живыми существами, и в очередной раз подумал, что для Зоэ драгоценности важны не столько из-за их цены и красоты, сколько как вещественная память о любимых людях.

— Бабушкино колье! — радостно воскликнула молодая женщина. — То самое, которое дедушка подарил ей на свадьбу! Оно досталось ему по наследству от матери и обычно принадлежало старшей женщине в роду… А это? Ах, брошь с миниатюрным портретом прадедушки! А вот обручальные кольца бабушки и дедушки, со сплетенными инициалами…

Одну за одной Зоэ вынимала драгоценности и раскладывала на столе, залитом солнцем. Вскоре там уже образовалась небольшая выставка. Крупные камни отбрасывали цветные блики, золото и серебро матово поблескивало. Оливер не забывал делать отметки в описи. Вскоре стало ясно, что все на месте, и Зоэ со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. И вдруг, вспомнив что-то, встрепенулась и всплеснула руками.

— Ох, Оливер! Я забыла самое главное — альбом с фотографиями! Должно быть, он остался в машине у Гастона.

Оливер закусил губу. Он знал, что рано или поздно она о нем спросит, не может не спросить… И все-таки надеялся, что этого не случится. Что может быть неприятнее, чем огорошить дурной вестью человека, пребывающего в таком радостном настроении? Все равно что окатить ледяной водой!

— Дело в том, — медленно начал он, отводя глаза, — что альбома мы не привезли. Мы… В общем, нам не удалось его обнаружить.

Зоэ стремительно побледнела, хотя только что ее щеки заливал румянец радостного возбуждения. Глаза стали как у раненой лани. Оливер почти ненавидел себя за то, что испортил ей такой хороший день.

— Как же так? Ведь альбом был у Тодда! Я помню, как негодяй описывал его по телефону!

Что ей ответить? Что Тодд скорее всего выбросил альбом, потому что ему нужны были дорогие вещи, а не семейные реликвии? Наверняка преступник уничтожил лишнюю улику, которую украл, приняв за старинный фолиант, а потом разглядел и понял, что к чему… Или, возможно, драгоценная малышка Элен, о которой Зоэ так заботится, решила сделать ненавистной старшей сестре больно наиболее легким и подходящим способом…

Но ничего этого Оливер, разумеется, не сказал.

— Мы постараемся найти альбом, — произнес он как можно убедительнее.

Зоэ просительно заглянула ему в глаза и постаралась улыбнуться.

— Я вам верю. У вас получится, как получилось все остальное.

Он хотел попросить ее не волноваться, пообещать, что драгоценные семейные фотографии непременно вернутся к ней, что он, Оливер, возьмет это на себя и найдет альбом во что бы то ни стало, хоть в преисподней, хоть в городской канализации… И еще, что он разделит с ней груз, который Зоэ слишком долго несла в одиночестве, и заслужила, чтобы кто-нибудь помог ей в этом. Груз ответственности за себя и Элен.

Но Оливер снова не сказал того, что было у него на уме. Потому что не мог давать ей ложных надежд, а надежды на возвращение альбома были ничтожны. Кому, кроме Зоэ, дорога эта вещь? Скорее всего она сгинула безвозвратно на какой-нибудь нарбоннской свалке, а может, и сгорела.

— Главное — не сдаваться, — произнес он вслух. — Мы еще раз обыщем квартиру Тодда. Может, он припрятал альбом где-нибудь или просто забыл про него, когда занялся драгоценностями. Я сделаю все, что смогу.

— Это очень много, — доверчиво кивнула Зоэ и улыбнулась ему уголками губ.

Почему-то ее невеселая улыбка все перевернула в сердце Оливера. Он почувствовал потребность по-мужски оберегать и защищать свою женщину.

Но как Зоэ может быть его женщиной, если они договорились избегать близких отношений? Оливер не соответствует ее идеалу, и это сродни приговору. Нужный Зоэ мужчина должен иметь своей целью создание семьи и хотеть жить в спокойном, забытом Богом Пюилоране. Как же он может назвать, хотя бы в мыслях, своей женщиной ту, которой недавно сказал, что не останется с ней?

— Вам нужно немного поспать, — сказал Оливер, глядя на ее осунувшееся лицо. — Вы выглядите очень усталой.

— Спасибо, я слишком взволнована, чтобы уснуть, — покачала головой Зоэ. — Лучше выпью чашечку кофе перед тем, как идти открывать музей.

Чашечка кофе… Прекрасное воспоминание о том, как они с этой женщиной сидят за кухонным столом, попивая горячий ароматный напиток, не оставило Оливера равнодушным. Да, он знал, что не должен приближаться к Зоэ во избежание бед для них обоих. Но ведь выпить с ней кофе — это еще не преступление.

— Может быть, и меня угостите? — спросил он и увидел, что Зоэ рада его словам. Должно быть, ей сейчас было грустно и хотелось отвлечься, а лучший способ для этого — беседа с другом.