У края, у берега...

Он же знал положение дел без прикрас, но успел смириться со своим бессилием. Единственное, что смог сделать сам, так это отправить чертова психа, с которого все началось, прямиком в ад. Да и то с санкции Олейника… В остальном же он всего лишь исполнитель, мелкая сошка. Пусть совесть и голова болят у тех, кто на самом верху принимает стратегические решения.

Врачи направились к кафе. Не успели они сделать нескольких шагов, как со стороны шоссе послышался шум приближающейся машины. Волоско сразу узнал в нем двигатель БРДМ, который послали к месту, где сработала мина. "Они обнаружили там женский труп,— вспомнил он,— что-то вокруг одни женщины…" Он не успел додумать — броневик с ревом, как-то одновременно лихо и неловко вписавшись в поворот, вкатился на заправку. Постукивая двигателем, ослепив людей фарами, остановился шагах в пятидесяти от "скорой". Марат Андреевич с оперативником прикрыли глаза, заморгали. Башенка броневика повернулась, словно жук усиками, повела пулеметной спаркой.

—Ду-дуут! Ду-дуут!— из черных стволов заполыхало пламя выстрелов.

Пунктир трассеров на мгновение коснулся спин в красных куртках, раскидав врачей, как кегли. Стеклянным водопадом обрушилась внутрь разбитая пулями витрина кафе… Грохот выстрелов на мгновение смолк, башенка снова сдвинулась, стволы нацелились на машину с красным крестом. Загрохотало.

* * *

Когда державший его под прицелом автомата мужчина произнес сакраментальную фразу — "Мне терять нечего…"— Волоско поверил ему на все сто. Точнее, на сто и один процент. Он поверил бы даже в том случае, если бы не знал всей подоплеки событий, а просто увидел этот яростный взгляд. Отбросив всякую мысль о сопротивлении, держа руки вверх начальник охраны сделал то, что ему приказывали. Медленно, не обращая внимания на орущего от боли раненого сотрудника, поднялся с асфальта и положил сцепленные ладони на затылок.

—Где ваш начальник?— ствол автомата шевельнулся, словно колеблясь кого выбрать из двух уцелевших.— Кто из вас Волоско, суки?!

—О-он!— давясь слезами, выкрикнул раненый.— Вот он!

—Я — Волоско Марат Андреевич,— выдавил из себя начальник институтской охраны.

"Калашников" в руках террориста совсем нестрашно хлопнул короткой очередью, и стоны раненого оборвались. Марат Андреевич ощутил, как у него задрожали колени и лязгнули зубы. Коротко стриженный затылок, словно ледяная ладонь сжала. Он закрыл глаза.

—Не нужно больше стрелять,— попросил Волоско.— Я не окажу вам сопротивления… И у меня имеется то, что вам нужно. У меня есть лекарство!

—Молчать!— рявкнул мужчина.— Тут есть еще ваши люди?

—Нет. В "скорой" лежит раненый и все. Остальные на побережье, проводят эвакуацию…

—Когда прибудет вертолет?

Выдерживая дистанцию, поисковик обошел начальника охраны и заглянул в расстрелянную из пулемета спецмашину. Мохов, в голову которого попала пуля, свешивался с носилок. Он был мертв, и Николай снова сосредоточился на пленном.

—Я точно не знаю,— ответил тот,— но, думаю, что очень скоро.

—Так что ты говорил о лекарстве?— спросил "террорист".— Где оно?

Марат Андреевич посмотрел на здание заправки и ответил:

—Оно там.

—Пошли,— приказал Николай.— Но не вздумай…

—Да о чем вы говорите,— с раздражением перебил Волоско, проходя мимо трупов в белых халатах.— Я жить хочу.

—Эй, стоять!— рявкнул поисковик, вспомнив, что не проверил пленного.— Медленно сними пиджак и положи на асфальт. Карманы по очереди выверни,— кашляя, он отступил и прицелился, готовый в любой момент нажать на спуск.

—У меня только пистолет в кобуре подмышкой,— сказал Волоско.— Не волнуйтесь.

Он медленно снял пиджак и осторожно стянул "сбрую", на которой висела кобура с "макаровым". Потом вывернул наизнанку карманы брюк, уронив носовой платок и какие-то бумажки.

—Хорошо,— Николай чуть расслабился.— Теперь иди в кафе.

Один за другим они вошли в освещенное здание. Николай по очереди заглянул в помещение заправки и кафешки. Услышал неясный шорох донесшийся из подсобки. Он напрягся и, понизив голос, приказал Волоско лечь. Тот, не задавая вопросов, подчинился. Возня в каморке усилилась, и поисковик еле сдержался, чтобы не открыть стрельбу.

—Мама, не надо,— послышался вдруг полный отчаяния детский шепот.— Не высовывайся, не нужно, мамочка. Я прошу тебя…

—Эй, вы!— крикнул Николай.— Руки верх и вылезайте. По одному!

—Или я буду стрелять,— добавил он через секунду.— Выходите!

—Прошу вас, не надо,— как-то невнятно ответил женский, показавшийся знакомым, голос.— Тут только я и моя дочь. Не стреляйте, пожалуйста. У нас нет оружия.

—Маша?!— удивился поисковик.— Как вы здесь оказались?

—Это я, Николай,— сказал он поспешно.— Ваш квартирант. Выходите, не бойтесь!

Он опустил автомат. Послышалась странная возня, как будто кто-то с кем-то боролся. Поисковик снова напрягся, но в этот момент из подсобки появилась Маша. Лицо у нее было бледно-серым, опухшим от слез, а взгляд отсутствующим. Николаю на мгновение показалось, что женщина не видит его. Чьи-то пальцы вдруг вцепились в правый локоть Маши и потянули ее вниз. Послышался горячий, но совершенно неразборчивый шепот.