В последующие шесть недель Лопес в компании офицеров полиции объездил весь Эквадор, открывая одну могилу за другой. Для его же безопасности убийцу одели в полицейскую форму. Народный гнев против маньяка был огромен. После этого началась череда опознаний. С ужасом полицейские поняли, что такое количество жертв – их вина, ведь о пропаже всех этих детей заявляли, но эти заявления пылились без рассмотрения. Так происходило, потому что многие девочки были из местных племен, из национальных меньшинств, социально незащищенных и остро нуждающихся.
Всего Лопес указал 53 могилы в Эквадоре. Он описывал каждое убийство в деталях, не скрывая удовольствия, которое от этих воспоминаний испытывал. Рассказывал, как выбирал жертв, заманивал, насиловал, пытал и душил. Душить ему нравилось больше всего.
Полиции ничего не оставалось, как выслушивать весь этот ужас и поставлять маньяку сигареты и алкоголь, пока он говорит. Более того, Лопес подружился с капитаном, которому изначально признался в убийствах, и даже стал называть его Отец.
По итогу этих разъездов и признаний Лопеса собирались обвинить в 57 убийствах, но он настоял на 110, потому что его жертв в Эквадоре было намного больше. По мнению прокурора, даже 300 жертв – столько эпизодов упоминал подсудимый – были заниженной цифрой. На суде Лопес назвал себя тварью, но его голос был спокойным, а голова высоко поднятой, и он даже не пытался изобразить раскаяние.
Дело в том, что Лопес знал, как работает судебная система Эквадора. Максимальный срок за убийство – 16 лет, и сроки не суммируется, то есть за 100 убийств все равно полагается столько же лет заключения. Поэтому ему было выгодно признаться в как можно большем количестве эпизодов, чтобы избежать повторного суда за новые преступления. А заново судить за старые преступления по закону нельзя.
Таким образом ему дали 16 лет. Это примерно по 17 дней за каждое убийство. Лопеса отпустили даже раньше. В 1994 году он вышел на свободу, отсидев всего 14 лет – два года скостили за примерное поведение. Но его тут же задержали как нелегального эмигранта и депортировали в Колумбию, чтобы ноги его больше не было в Эквадоре. Убийцу передали властям Колумбии на мосту Румичака, который соединяет страны, из рук в руки. На родине его заключили под стражу и судили за одно-единственное убийство, совершенное в 1979 году, – за то, по которому было собрано больше всего улик. Но, по счастливому для Лопеса стечению обстоятельств, суд признал его невменяемым. Маньяк прошел трехлетнее лечение в психиатрическом крыле тюрьмы в Боготе. А потом его объявили здоровым и отпустили.
После освобождения Лопес отправился искать свою мать. Он отнял у женщины все имущество, распродал его и, оставив нищей, исчез с деньгами. Больше его никто никогда не видел.
Профайлеры считают, что у Лопеса была обсессия на тему матери. Этот человек убивал снова и снова, отлично помня в деталях каждое преступление. Таким образом он воспроизводил момент какой-то фантазии, какой-то травмы, которую не хотел забывать. Маньяк делал это не потому, что не мог не делать, а потому что ему это нравилось. Он не искал себе оправданий, в отличие от Гаравито, который убирал свидетелей собственного садизма. В своем единственном интервью Лопес заявил: «Однажды, когда меня отпустят, я снова переживу этот момент. Я буду иметь счастье убить снова. В этом смысл моей жизни».
Лопес – типичный сексуальный садист. Для него убийство – часть акта. Убийство давало ему власть, которой в реальной жизни у него не было.
Каждый год появляются сообщения о том, что Лопеса видели то тут, то там в Колумбии, но эти сообщения не находят подтверждения. Скорее всего, он сменил имя, уехал из страны и живет там, где его никто не знает. И можно быть уверенными, если он еще жив, то продолжает убивать.
ФАНФАКТ:
в Перу, однако, орудуют не только серийники-гастролеры. Маньяк по прозвищу Апостол Смерти, его имя – Пабло Луденья, убежден, что с ним говорит Бог. Он типичный маньяк-идеалист, который считает своей миссией очистить мир от секс-работниц, наркоманов и бездомных. На его счету по меньшей мере 25 жертв.
9
Дорогой дневник…
Даниель Камарго Барбоса