У каждого свои секреты

Элли устало вздохнула, собравшись в очередной раз заявить ему, что он не прав, но Дрейк перебил ее:

— Элли, это не страшно, что ты не хочешь рассказывать мне, я уже смирился. Но здешние власти не особо жалуют иностранцев, нарушающих законы. Ты подвергаешь себя колоссальному риску. И прежде чем предпримешь очередной шаг, пообещай мне, что десять раз подумаешь. Пожалуйста, не подвергай себя опасности. Если тебя поймают, то самое лучшее, что с тобой может произойти, так это высылка из страны. — Он на некоторое время замолчал, чтобы подчеркнуть смысл своих слов. — А худшее — ты можешь остаток своих дней провести в русской тюрьме.

Элли в страхе уставилась на него, холодок пронзил все тело — она неожиданно осознала, что ее затея может не оказаться тем замечательным приключением, каким представлялась вначале, а иметь серьезные последствия. На миг она даже засомневалась, не отказаться ли от своего приключения, даже собралась уже рассказать Дрейку о задуманном.

Но тут он заявил:

— Я волнуюсь за тебя, Элли.

Дрейк видел, как изменилось выражение ее лица, думал, что вот-вот сломает ее сопротивление, но на последних словах она напряглась, и он понял, что проиграл. Дрейк сердито сжал зубы, удивляясь, почему тот факт, что он беспокоится о ней, вызвал такую негативную реакцию. Может быть, она получила серьезный удар от мужчины в прошлом и перестала доверять всему мужскому сословию, или, может быть, так жаждет сделать карьеру, что не желает отношений, которые способны ограничить ее свободу? Иными словами, против секса она не возражает, но не более того. Ему не хотелось так думать. Когда он впервые увидел Элли, у него сложилось впечатление, что она честная и искренняя, и теперь его почти пугала мысль, что, возможно, он ошибся.

Однако она уже призналась, что обманывала его, и он не может больше доверяться собственной интуиции. Здравый смысл советовал ему уехать, оставить ее саму разбираться со всем, что бы она там ни задумала. И если она попадет в какую-нибудь неприятность, то это будет только ее вина. Однако вопреки логике он с завидным упорством цеплялся за свое первое впечатление о ней, когда у него забрезжила надежда на перемены в его тоскливой жизни. Ради одного этого он готов остаться и защищать ее.

Она смерила его насмешливым взглядом и произнесла с нескрываемым недоверием:

— Ну, разумеется, — и, отвернувшись, добавила: — Я собираюсь спать. Можешь подождать во дворе, пока я переоденусь.

Дрейк не стал спорить, вышел и закрыл за собой входную дверь. У Элли мелькнула мысль, не запереть ли ее, но она поняла, что ничего хорошего из этого не получится — он наверняка будет стучаться до тех пор, пока его не впустят. Она ополоснулась, насколько это было можно сделать в тазике с водой, надела ночную рубашку и залезла под одеяло в постель, которая оказалась на удивление уютной благодаря мягкому пуховому матрасу и простыням, пахнувшим летним солнышком.

— Можешь войти, — позвала она и решительно отвернулась к стене, когда услышала, что Дрейк вошел и начал сдвигать кресла и стулья, чтобы соорудить подобие кровати.

Выключив лампу, он не забыл пожелать:

— Спокойной ночи.

Элли не ответила, хоть и не успела еще уснуть. Она лежала без сна, ее чувства были обострены до предела, она слышала даже его дыхание. Внезапно ей захотелось, чтобы все было по-другому, чтобы эта ужасная пропасть не разделяла их. Она мечтала об объятиях Дрейка. Злясь на саму себя, Элли нетерпеливо отбросила непрошеные мысли и сосредоточилась на том, как ей избавиться от него. Однако в голову ничего не приходило, и она заснула.

Услышав, что ее дыхание стало ровным, Дрейк тоже заснул, но проснулся уже через несколько часов — тело ломило от лежания в неудобном положении. Осторожно и бесшумно он встал и потянулся. На нем были только пижамные шорты, но ему совсем не было холодно. Подойдя к окну, он взглянул на великолепный ландшафт, размышляя о странных обстоятельствах, занесших его в это место. По-настоящему он должен был бы сейчас находиться в Лондоне и уже приступить к работе, участвовать в светской жизни, навестить Эмму.

Поток мыслей внезапно остановился, когда он подумал о своей невесте. Его охватило чувство сильнейшей вины. Он повернулся и посмотрел на Элли, освещенную лунным светом, лившимся из окна. Интересно, что она сделает, если он ляжет рядом, разбудит ее поцелуем и начнет заниматься с ней любовью? Оттолкнет его и велит убираться подальше? Возможно. А если нет? Действительно ли она такая дешевка, какой хочет казаться, либо он прав и она искренне разделила его чувства, когда они впервые обнялись?