У каждого свои недостатки. Часть 1 (СИ)

… Катхак — довольно сложный танец. Я изучала его до семнадцати лет на Нью-Лукке и четыре раза в неделю моталась туда-сюда, с нашей sheep station* (*ферма) в столицу, два с половиной часа в одну сторону на скоростном поезде, при воспоминании о котором у меня до сих пор слипаются кишки. Преподавал у нас мужчина по имени Саурав, член индийской диаспоры. Я показала маме его голофотку в женском костюме для кучипуди, и она согласилась, что у нас милая и очень симпатичная преподавательница. (Видимо, в тот момент и «выросли ноги» моего дальнейшего трудоустройства).

Узри меня сейчас Учитель, моя задница немедленно опробовала бы бамбуковой палки. Мой костюм заказан на Пальмире в магазине национальной одежды, но там, по-моему, перешли на продажу нарядов для карнавалов: блузка вызывающе откровенна (я же уточняла, что это не для танца живота!), юбка елозит на талии, нижние штанишки сильно облегают ноги, удалась только накидка. Я прикрываю накидкой свои короткие волосы, а второй отрез закалываю вокруг плеча и талии. Гляжусь на себя в зеркало. Макияж такой, что я могу быть и мужчиной, и Чужим, все равно никто не поймет.

Главное в катхаке — руки, ноги отбивают ритм. На щиколотках у меня — гунгру, бубенчики, нашитые на плоски ткани. Я прослушиваю запись для выступления вновь и вновь — мое ухо отвыкло от восприятия классических мелодий, мне тяжело вычленить талы *(*ритм) табл из звуков других инструментов. Постепенно восприятие возвращается. Я почти готова. Остались только лепестки роз. Их я буду держать прижатыми большим пальцем к ладоням, постепенно выпуская в течение танца — они должны постоянно порхать вокруг меня в потоках воздуха от кружения. Сложно.

Глава 15

Мы прибыли на Пальмиру рано утром. Я увидела Кира во второй раз за пять дней. Он занимался чем-то у себя, не выходя даже к столу. Случайно проходя мимо его каюты, когда Пайк нес ему обед, я заметила чертежи, ментально выведенные на голопроектор. По экрану скакали цифры и формулы. Кир что-то проектировал. Кажется, это был корабль, похожий на блюдечко Чужих, только маленькое.

Пайк остался на «Каллиопе». Демидов сообщил, что его люди совместно с Отделом готовят операцию по поимке Еременко. Яхта тоже служила приманкой, хотя, подозреваю, более грубой, чем я. В отеле мы позавтракали и начали готовиться к отлету. Я сложила свой наряд в сумку.

От отеля до вотчины Демидовых был час пути. Поместье раскинулось в долине между двумя скальными возвышенностями. В долину было трудно добраться другим способом, кроме как по воздуху. Это хорошо. Это упрощало контроль над местностью. Пусть контроля над местностью будет побольше. Я помню свою роль, но это не значит, что я не боюсь.

В этой части второго по величине из четырех материков Северная Пальмира особенно прекрасна. Я пересмотрела все Инстамайнд-дневники жителей и путешественников-ментальщиков, в последнее время ради удачных кадров вдоль и поперек избороздивших центральные системы Кластера. Сейчас природа Пальмиры похожа на земную, но по голофоткам последних восьмидесяти лет можно отследить явное целенаправленное терраформирование: например, сибирские сосны, ели и кедры, березы, липы и дубы завезены с Земли (они тут неплохо прижились и процветают наряду с местными хвойными), в лесах много земной живности, иногда не слишком дружелюбной к человеку, но экологический баланс соблюден, иначе планете не удалось бы добиться разрешения на заселение.

Кир по каким-то своим особым каналам нанял надежного пилота в отеле и, сев в кресло возле иллюминатора, тут же отрубился. С этой высоты лес казался мягким мхом с муравьиными дорожками каменистых рек. Оказывается, если битый час таращиться на чащу из окна турболета, приедается даже зеленый цвет. Солнце начало медленно клониться к горизонту. Оно отражалось в озерах и воде рек. Кое- где в разрывах сплошного леса мелькали изумрудные поляны с россыпью домиков.

— Красиво, правда? — зевая, спросил Кир, подсев к иллюминатору с моей стороны прохода.

— Да, — сказала я. — Феерично. Словно огромный парк. Вместо прудов — озера, вместо лужаек — поля, и водопады вместо фонтанов. А твое убежище похоже на это?

— Немного. Не так окультурено, если выражаться твоими словами…. Сэм, я в последний раз тебя спрашиваю…

— Все решено. Да и поздновато метаться, верно? Почему ты так за меня волнуешься?

Я делаю вид, что не подозреваю об Интеграции и своей великой миссии, Кир искренне переживает. А ведь мне даже из номера не разрешили выйти, кругом была охрана, незаметная, с маленькими ролями, вроде горничных, техслужащих и телохранителей пафосных арабских дядек с куфиями на головах, но меня не проведешь.

— Я один раз уже подверг тебя опасности ради своих целей.

— Работа у меня такая, рискованная, но высокооплачиваемая.

— Сэм, не ерничай. Все знают, что ты… мой друг. Ты под ударом.

— Ты преувеличиваешь. Другое дело, если твои недоброжелатели до сих пор думают, что мы пара, тогда я представляю маломальскую ценность как средство давления… на тебя. Хотя Ольга, Олег и Глеб так уже не считают. Зачем ты их отпустил?