У каждого свой ад(Повесть)

— В прошлой жизни умирают только один раз. Отдал концы — и боли как не бывало, — ответил Лавкрафт. — Но здесь, когда отправляешься к Гробовщику снова и снова, когда возвращаешься и вспоминаешь в ярких красках свою агонию — здесь, дорогой мой Боб, гораздо сильнее боишься смерти, потому что твоя боль остается с тобой навсегда. — Лавкрафт вымученно улыбнулся. — Поговори об этом с кем-нибудь из профессиональных воинов, Боб, с троянцем, например, гунном, ассирийцем или каким-нибудь гладиатором — с тем, кто умирал множество раз. Спроси его об этом — о смерти, о воскрешении, о боли, об ужасных муках, все в подробностях. Это очень страшно, умереть в Аду. Я боюсь этой смерти больше, чем боялся при жизни, поэтому и не хочу бессмысленно рисковать.

Говард фыркнул:

— Господи боже мой, вы только подумайте! Когда ты считал, что у тебя только одна жизнь, ты заставлял других мчаться по шоссе со скоростью миля в минуту, а здесь, где никто не умирает надолго, ты хочешь, чтобы я ездил, как старая дама. Что ж, я попробую ехать помедленнее, но мне хочется лететь, как ветер. Когда живешь в большой стране, хочется всю ее объездить из края в край. А Техас — самая большая страна. Это даже не место, это состояние души.

— Так же как и Ад, — заметил Лавкрафт. — Хотя я согласен с тобой, что Ад — это не Техас.

— Техас! — прогудел Говард. — Черт побери, как бы я хотел, чтобы ты там побывал. Бог свидетель, как бы хорошо мы провели время, если бы ты приехал в Техас! Представь себе, двое служителей пера, вроде нас с тобой, промчались бы верхом от Корпус-Кристи до Эль Пасо и обратно, наслаждаясь всей этой красотой и рассказывая друг другу по пути удивительные истории! Клянусь, твоя душа запела бы! Там так здорово, ты и представить не можешь. Огромное небо. Сияющее солнце. А какие необъятные пространства! Целые империи могли бы затеряться в Техасе. И даже твой Род-Айленд. Поместили бы его где-нибудь на окраине прерий, а потом и не заметили бы за кактусом! Все, что ты тут видишь, дает только приблизительное представление о великолепии тех мест. Хотя я готов признать, что и здесь неплохо.

— Хотел бы я разделить твой восторг от этого пейзажа, Роберт, — негромко заметил Лавкрафт, когда Говард выговорился.

— Он тебя оставляет равнодушным? — спросил Говард удивленно и немного обиженно.

— Ну, кое-что хорошее во всем этом все же есть. До моря отсюда далеко.

— Для тебя это так важно?

— Ты же знаешь, как я ненавижу море и все, что с ним связано. Терпеть не могу отвратительных морских тварей и зловонный соленый воздух! — Лавкрафт содрогнулся от отвращения. — Но эта выжженная пустыня, ты не находишь ее мрачной? Она не кажется тебе отталкивающей?

— Это самое красивое место здесь в Аду.

— Может быть, эта красота слишком сложна для моего восприятия. Возможно, я чего-то не понимаю. Я вообще-то городской человек.

— Я понял, что ты хочешь сказать. Для тебя все здесь выглядит отвратительным. Так ведь? Таким же мрачным и тоскливым, как плато Ленга[6], да? — Говард засмеялся. — «Бесплодные серые гранитные скалы… Мрачные пустыни — только камень, снег и лед…» — Услышав собственные строки, Лавкрафт тоже засмеялся, хотя и без особой радости. Говард тем временем продолжал:

— Я смотрю на Окраины Ада и вижу, что они очень похожи на Техас, и мне это нравится. А для тебя это такое же зловещее место, как и мрачный холодный Ленг, где люди с рогами и копытами питаются мертвечиной и поклоняются Ньярлатотепу[7]. Да… на вкус и цвет товарища нет, так ведь? Что же, бывают даже люди, которые… О, что это? Смотри!

Он резко затормозил, и «лендровер», качнувшись, остановился. Что-то маленькое и отвратительное на вид, с горящими глазами и чешуйчатым телом, выскочило из укрытия и перебежало дорогу перед колесами машины. Это существо не скрылось, а, остановившись, свирепо уставилось на них, рыча и с шипением изрыгая из пасти пламя.

— Адский койот! — вскричал Говард. — Адский койот! Посмотри-ка только на эту тварь! Ты когда-нибудь видел, чтобы в таком маленьком создании было столько уродства? Оно любого приведет в ужас.

— Ты его можешь объехать? — спросил Лавкрафт. Он выглядел напуганным.

— Я сперва хочу посмотреть на него поближе. — Говард пошарил внизу носком ботинка и вытащил пистолет из кучи барахла, сваленного на полу машины. — Тебя не трясет от мысли, что мы едем по стране, населенной тварями из наших с тобой рассказов? Я хочу посмотреть этому коту-вурдалаку прямо в глаза.

— Роберт…

— Подожди здесь. Я сейчас.

Говард вылез из «лендровера» и не спеша направился к маленькому шипящему зверю, который не трогался с места. Лавкрафт раздраженно наблюдал за ними. Это чудовище в любой момент могло прыгнуть на Боба Говарда и разорвать ему горло желтыми когтями или вонзить клыки ему в грудь, чтобы добраться до сердца техасца…

Они стояли, не шевелясь, уставившись друг на друга, Говард и маленькое чудовище. Между ними было не больше десятка футов. Говард, держа пистолет в руке, наклонился вперед, чтобы рассмотреть эту тварь, напоминавшую ощерившегося кота, охраняющего свою территорию.