У истоков Руси: меж варягом и греком

– Думаю, что от славян.

На первый взгляд автор «Повести» по сравнению с моим приземленно практичным дворецким прямо витает в эмпиреях. Там он смело ставит глобальной значимости вопрос происхождения славян и тут сам же на него отвечает, незатейливо приписав порождение славянского племени плодовитому Иафету. Но на второй взгляд, если таковой не полениться бросить в суть вещей, автор «Повести» не столь уж далеко ушел от Бэрримора и вряд ли был озабочен проблемой славянской прародины в нашем сегодняшнем ее понимании. Для него термины славяне, русь, христиане – почти синонимы, недаром он все время путается в них. При всей кажущейся широте размаха действительный интерес автора весьма узок и ограничен происхождением лишь славян-христиан и христианской Руси. В этом плане естественны ссылки на Моравское княжество (в «Повести» Норик и земля Венгерская) и Болгарское царство (земля Болгарская) как два первых государства, где свершилось крещение славян и впервые появилась славянская грамота, призванная донести Слово Божие до потомков Иафета. Поэтому весь интервал времени между всемирным потопом и «оседанием славян на Дунае», сколько бы веков или тысячелетий он ни длился, для автора «Повести» пуст и неинтересен. Достойная его пера история славян началась только с их крещения. Соответственно Дунай, Болгария и Моравия появляются всего лишь в качестве сцены этого священнодействия.

Мой вздорный читатель, ты можешь возразить мне, что пассажи о Рюрике, Аскольде с Диром и Вещем Олеге – это дохристианская история Руси, и будешь отчасти прав. Но есть два «но». Во-первых, я на этом настаиваю, это не история, а миф. Во-вторых, исследователи «Повести» давно вычленили начальное ядро произведения. Повествование в нем начиналось с Игоря Старого. Оно не знает Рюрика, Аскольда с Диром и Олега, которые были добавлены позже по рассказам Яна Вышатича и аранжированы новгородскими летописями. Именно Игорь подразумевается родоначальником первой династии русских князей в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона, самом древнем дошедшем до нас из Киевской Руси документе XI века. Имя Игоря – первое имя архонтов Руси, появляющееся в византийских хрониках. До него греки никаких русских властителей не знали. Им не ведомы ни Рюрик, ни Кий с братьями и сестрами. Но это еще ладно. Византийские авторы не знают Аскольда с Диром и Вещего Олега – предводителей дружин, разорявших Константинополь и его окрестности!

В принципе, остерегаясь порезов о лезвие Оккама и ища фактам самые естественные объяснения, можно было бы удовлетвориться постулатом, что события вне византийских хроник не были известны автору «Повести» да и не представляли особенного для него интереса. Однако постулат этот, хотя в нем, скорее всего, есть большая доля истины, все же чем-то не удовлетворяет нас с тобой, мой притязательный читатель. Может быть я хочу от «Повести» больше того, что в ней есть, но упоминание всуе Норика и волохов, без чего вполне можно было бы обойтись, позволяет предполагать какие-то дополнительные источники, питавшие творчество автора «Повести», и заставляет искать другие не столь упрощенные ответы.