У чужих берегов

– Правильно! Мусор весь рейс не выбирали. Вот и результат: горловины донок забило.

– Теперь все под водой – поди прочисть! Зотов стармеху докладывал...

– Верно! – снова закричали с мест.

– Зотов не соврет!

Я слушал и диву давался.

На собрании, чем больше говорили, тем больше доставалось комсоставу. Особенно негодовали на старпома Сергеева: груб, нетактичен, человеческого слова никому не скажет. А Волкова хоть и ругали крепко, но с оттенком дружелюбия.

В конце собрания я поделился своими соображениями: нырять! Надо нырять в машинную шахту и в котельную. Задраить наглухо клинкеты, любой ценой закрыть кингстоны, начать немедленно откачку воды ручными помпами, ведрами. Особенно – работать под водой. Выбрать мусор, очистить горловины донок. Пусть возьмутся за это лучшие ныряльщики, пловцы...

Вдруг от двери послышался густой, но полный горечи голос:

– На смерть людей посылаете?

Это был Волков. Стоял за дверью и... подслушивал.

– Собрание закрытое, товарищ Волков, – с нескрываемой неприязнью сказал Загоруйко.

Выпестованный мною образ Волкова, беспартийного большевика, сразу потускнел.

Дверь захлопнулась. Загоруйко постучал костяшками пальцев о столешницу:

– Кто согласен нырять?

Десять комсомольских рук поднялись как одна.

– Хорошо. Руководит авралом в машине... – секретарь комсомольской ячейки Казанцев. Против нет? Начинайте!..

Один за другим комсомольцы выходили из столовой.

Спускаться в заполненную ледяной водой многометровую шахту, да еще и работать там. Ни скафандров, ни легководолазных костюмов нет... А что же придумать другое?

Но тут инициативу перехватил Барабанов:

– Товарищи партийцы! Нас на корабле – я посчитал – одиннадцать человек, включая здесь присутствующих пассажиров. По твиндекам, коммунисты! По каютам! Мобилизуйте всех работоспособных, ставьте в коридорах людей с ведрами, начинайте откачивать воду. Предлагаю по сто человек с двухчасовой сменой на каждый коридор. За дело, товарищи! Помощь придет, но сидеть сложа руки – позор! Кто против?..

Сменяя друг друга, люди качают ручные насосы.

«Альвееры» глотают воду и выплескивают ее за борт широкими струями.

В освещенных свечами и фонарями коридорах встречаются знакомые лица. Вот «Филька Шкворень»... Эге, да у него целая бригада – видимо, он главарем. А вот и «восточный» человек: оказывается, и этот не только плясать умеет. На фланге левокоридорного конвейера – женщина с растрепанной прической: конечно, Березницкая! И следа не осталось от вчерашней «красули».

– Загоруйко!

– Есть!

– Чаще меняй людей на ведрах. Ну, как вода?

– Загляните в машинное – на глазах поддается. Не думал, что паршивый «альвеер» такая сила!

– Не в насосах сила, парторг, – в людях.

– Есть в людях!.. Подвахтенные второго конвейера, приготовиться!..

Вот это аврал. И без водки! Правда, на этот раз никому не весело: смерть слишком близка. Только мой «химик» улыбается:

– Итак, корабль захвачен? «Шестнадцать человек на ящике мертвеца, и-хо-хо! И бутылка рому!» Помнишь «Остров сокровищ», черт соленый?

– Помню. Посмотри, как дела у ныряльщиков? Я не могу: на моей совести...

– Ты сентиментален, пират! Был уже у них, – ныряют. Тоже посменно. Спускаются на веревках, то бишь, на концах, по-нашему. Пока все благополучно. Говорят: правый кингстон, или, как его, действительно не довернут. На двенадцать оборотов. На каждого ныряльщика приходится четверть оборота. А есть и такие, что ныряют, а сделать ничего не могут. Трудная, оказывается, работенка! Холодина адская, вода ледяная. Между прочим, я распорядился было, чтобы ныряльщикам... «бутылку рому», но наш друг буфетчик категорически отверг, ссылаясь на твою печать.

– И правильно сделал. Не смотрел, мусор выбирают?

– Так точно! Таскают мусор ведрами сквозь водную толщу. Пока все идет... ну, конечно, не скажешь «нормально»...

– Давай-ка, сходим к механикам!

– Разговор официальный, товарищ Волков. Почему не были своевременно задраены клинкеты в машинных кофердамах и вода получила доступ в соседние отсеки?

– Все клинкеты были закрыты. Потом убедитесь сами, когда откачаем воду по вашему рецепту... ко второму пришествию.

– Серьезнее, товарищ старший механик!

– Да уж куда серьезнее!.. Да неужели вы не понимаете сами, что вода поддается только потому, что «Свердловск» сейчас имеет крен на левый борт? Зайдет ветер, перекрутит судно, положит на правый борт, и так поддаст, что никакой силой не вычерпаешь!

– Значит, вода все же поступает через правый кингстон? А вы искали течь в обшивке. Как же так получилось, Сергей Семенович? Потеряли драгоценное время...

– Ну, хорошо, отлично! Пусть я виноват. Судите, расстреливайте!

– Ну, от вас уж я истерики не ожидал. Давайте, поспокойнее! Следовательно, вы не рассчитываете, что своими силами удастся откачать воду.

– Да поймите, тысячи тонн воды нужно с корабля выбрать. Тысячи! Ведрами, допотопными «альвеерами»...

– Что ж, по-вашему, делать?