У чужих берегов

Старший офицер снова занимает место у перископа и начинает наводить лодку кормой на цель. Но вот прицеливание закончено. Все офицеры по очереди посмотрели в перископ. Михаил хотел дать максимум информации будущим командирам лодок, поскольку учиться приходится в реальном бою, а не на полигоне, где есть возможность учиться на своих ошибках. На войне можно учиться только на ошибках других…

Старший офицер смотрит в перископ. Вертикальная линия визира лежит на мостике миноносца, который по-прежнему неподвижен и сохраняет режим светомаскировки. Он считает себя охотником. И в этом его главная ошибка. Потому что сейчас не он охотник. Он — добыча…

Толчок, и торпеда выходит из аппарата. «Косатка» сразу дает ход и удерживает рулями глубину. Старший офицер не убирает перископ, а держит его невысоко над водой, внимательно следя за целью, до которой не больше трех кабельтовых. Михаил не препятствует, понимая, что сейчас для его друга важный момент в жизни. Первая атака из-под воды. Пусть и по неподвижной цели, не имеющей большой ценности и недостойной торпеды. Но, тем не менее, это его первая подводная атака. А перископ заметить ночью над водой невозможно, поэтому лодке ничего не грозит. Сам же следит за стрелкой секундомера. Торпеда мчится на небольшой глубине, направляясь в борт миноносца…

Взрыв раскалывает ночную тишину, и в небо взлетает столб воды. Миноносец до последнего момента так и не смог обнаружить несущуюся под водой смерть. Во всяком случае, никакой попытки уклонения он не предпринял и сейчас быстро уходил под воду с развороченным бортом. Торпеда для миноносца постройки начала XX века — это слишком много. Снова «Ура!!!» гремит в отсеках и в рубке. Весь экипаж знает, какую именно цель атаковала «Косатка». И знает, что охотник сам стал добычей.

— Вот и все, господа. Охота на «лису» из засады закончилась неудачно. Второй «охотник» удирает?

— Еще как удирает, Михаил Рудольфович!!! Сразу ход дал, уже и не видно в темноте!

— А ну-ка, позвольте полюбопытствовать…

Михаил приник к окулярам перископа. Миноносец, получивший торпеду в борт, тонул. На палубе мелькали какие-то огни, экипаж пытался спастись. Неожиданно раздался глухой удар, и тонущий корабль окутался паром. Очевидно, взорвались котлы. Вода подступила к топкам, а вахтенные в кочегарке либо в панике забыли, либо не успели сбросить давление, стравив пар. Второй миноносец бежал, не став подбирать экипаж своего неудачливого собрата, так как резонно рассудил — он следующий. Быстро учатся японцы…

— Отлично, господа. Один горе-охотник удрал, второй уже почти утонул. Тот, что удрал, расскажет остальным, что отныне период безнаказанного мельтешения перед носом у «Косатки» для миноносцев закончился. Теперь она не брезгует ничем, даже миноносцами. И это многим поубавит прыти.

— Но как они могли рассчитывать на подобную ловушку, Михаил Рудольфович? А вдруг бы не было этого столкновения? Или они его специально подстроили? А если бы транспорт быстро утонул? Как рассчитать все с ювелирной точностью и ждать, что мы клюнем на такую приманку?

— Скорее всего, это случайность. Столкновение японцы не планировали и просто попытались воспользоваться сложившейся ситуацией. Что и говорить, задумано неплохо, хоть и экспромтом. И если бы мы пожалели мину, а решили добить пароход из орудия, то сами могли бы попасть под обстрел и попытку тарана. Быстро учатся японцы, очень быстро. Ничего не скажешь…

— А сейчас что, Михаил Рудольфович?

— Добиваем «инвалида» и догоняем конвой. А то японцы что-то тут совсем разбаловались.

Но брошенный транспорт добивать не пришлось. Когда «Косатка» еще маневрировала, занимая позицию для стрельбы, корма парохода стала медленно погружаться. Через несколько минут он уже встал вертикально, задрав нос в небо, и с сильным шумом ушел под воду. Снова остановив электродвигатели и соблюдая режим тишины, прослушали обстановку за бортом. Но больше никаких подозрительных звуков не было. Осмотревшись в перископ и убедившись, что поблизости больше никого нет, Михаил дал команду всплывать.