Тысячелетие

Виктория Сушкова Тысячелетие

Южный Бастион

Мы – «люди Кента»*, «третья стража» в Риме,

Потомки* Трои, Скифии сыны,

В лесах Бирнамских* наше скрыто имя –

Оно как шквал бушующей волны!


Как графство Кент, наш край стоит форпостом

На самых жарких, южных рубежах,

Как «люди Кента», мы берём не ростом:

Ведь наше слово – лезвие ножа.


Неволю мы не терпим молчаливо,

Мятежный дух властителей страшит,

Россию любим гордо и ревниво,

Единство нам как выкованный щит.


В ночной дозор, в полуночь до рассвета

Шла третья стража* Римских площадей…

Мы жили в век вопросов без ответа,

В полуночь мыслей, в сумраке идей.


Но Троя не сгорела безвозвратно,

Достигнул пепел скифских берегов,

И вышли скифы в бой, на подвиг ратный –

В пример героям будущих веков.


И если буря будет выть упрямо,

Сгибая нас в униженный поклон,

Пойдёт вперёд, как хмурый лес Бирнама,

Наш непокорный Южный Бастион.

__________________

Примечания:

«Люди Кента» – по отзыву старинного английского летописца, жители Кента всегда отличались независимостью и стойкостью. Кент был источником мятежей и в то же время играл роль форпоста по отношению к европейскому континенту. «Люди Кента» служили для англичан символом гражданского самосознания и патриотизма.

«Потомки Трои» – согласно одной из легенд, выжившие защитники Трои разбрелись по свету и основали новые города. Одна такая «Новая Троя» якобы возникла на северо-восточном побережье Эвксинского Понта (Чёрного моря).

«Третья стража» – широко известный в русской и мировой поэзии образ: в Древнем Риме ночь делилась на четыре «стражи», четыре смены ночных патрулей-охранников Города. В «третью стражу», римскую «гвардию», которой приходилось охранять Рим в самое опасное время – часы, когда наиболее вероятна атака врагов, набирались только самые мужественные и неподкупные воины.

«Бирнамский лес» – в «Макбете» Шекспира главному злодею было предсказано, что он останется невредим, пока на его замок Дунсинан не пойдёт Бирнамский лес. И, как известно, лес «пошёл» …