Тысяча замков

Быстрая крылатая тень вдруг заслонила звезды и скользнула к опушке. Вишена насторожился; затаил дыхание и Хокан, тоже заметив гостя.

«Заметит мой белый плащ!» – с досадой подумал Вишена. И вдруг ощутил, что Хокана рядом уже нет. Дат растворился в темноте.

Некоторое время было тихо, если не считать голоса у костра. Потом в полумраке кто-то злобно зашипел и оглушительно звякнуло железо. Вишена вскочил.

Звездный свет лился с небес, а от костра падали пляшущие неверные блики. Вишена кое-что видел около себя: траву, ветки. Но уже в нескольких шагах предательские сумерки окутывали все. Казалось, его мог видеть всякий, сам же он оставался почти незрячим.

Крылатая тень вновь показалась на фоне звезд. Мелькнула – и исчезла, унеслась прочь быстрее любой птицы. Размеры ее в темноте оценить было трудно.

– Хокан! – позвал Вишена, взявшись за меч.

– Здесь я, – донеслось со стороны леса.

Дат приблизился. Меч его был обнажен, лицо хранило озабоченное выражение.

– Это крылан, – опережая вопрос сообщил он. – С секирой. Ловок, гад! Увернулся – и был таков.

– Пошли к костру, – нахмурившись, протянул Вишена. – Похоже, нас выследили.

Они поспешили на голоса и пляшущий свет. У костра, конечно же, никого не заметили, здесь царило веселье и благодушие. Даже жаль было сообщать спутникам дурную весть.

– Тарус! – позвал Вишена негромко. – Поди на пару слов…

И отошел в сторону. Тарус отложил нож, вытер руки о тряпицу и приблизился.

– Что-нибудь случилось?

Вишена со значением сказал:

– У нас были гости.

Тарус сразу все понял.

– Кто? Снова крыланы?

– Да. Мы видели одного, но может были еще. Хокан пытался его схватить, но тот отбился секирой и сразу же взлетел.

– Где Хокан?

– Тут я, – с готовностью отозвался дат.

– Ты видел его секиру? Был ли на ней какой-нибудь камень?

– Видел, – спокойно ответствовал Хокан. – И камень видел. Красный. Рубин, наверное.

– Рубин, – повторил Тарус задумчиво. – Ладно, пойдем к костру.

При виде озабоченного чародея веселые голоса тотчас смолкли.

– Только что Хокан с Вишеной видели крылана, – сообщил он сидящим у костра. – Значит, Аргундор знает о нашем поиске больше, чем я думал. Следят за нами.

Боромир озабоченно промолвил:

– Они ведь ночью летают, им тьма не помеха… Неужто и тут опередят, вычистят Отринутый Склеп?

– Нет, – покачал головой Тарус. – Они ведь не кондотьеры, просто воины Аргундора.

Подал голос Вишена:

– А почему ты спрашивал про рубин на секире?

Тарус взглянул на побратима, склонив голову набок.

– Во-первых, хотел убедиться старые ли это знакомые. Похоже, что они. А во-вторых не дает мне покою Яр. Сдается мне, что сломлен он был вовсе не печенежским чародеем, а рубиновым мечом. Печенег только довершил дело. Помнишь, когда рубиновый меч был еще разбит на кинжалы я призывал тебя избавиться от него? Помнишь, Вишена?

Пожарский негромко ответил:

– Помню…

– Ты отказался, – сказал Тарус. – И вот что случилось.

Возразить было нечего.

– Ночью дежурить надобно, – решил Боромир. – Я первый.

Ужинали в полном молчании.

Когда настала очередь Вишены, до рассвета оставалось совсем недолго. Гонта сказал, чтобы будил всех как догорит мерная лучина. И добавил, что ночь прошла тихо.

Потом он улегся, а Вишена принялся бродить вокруг спящих, бесшумно ступая по траве. Слабо мерцали угли в кострище, а на опушке мертвенно светились гнилушки и большие грибы на тонкой ножке. Звенели комары, Вишена отмахивался. Лениво сопели у стены леса грифоны.

Вскоре начало светлеть небо. Зубчатые верхушки деревьев все четче прорисовывались на его фоне. Лучина догорала.

Когда достаточно рассвело, Вишена принялся расталкивать спутников.

Они взлетели на рассвете, и кроваво-красное солнце Иллурии сразу стало целиком видно. Ухнула вниз гостеприимная поляна, а навстречу стелился лес.

Пару раз среди чащобы встречались замки с желто-синими стенами. Вишена любовался ими, потому что зрелище было на редкость красивое. Летели весь день, а лес все тянулся и тянулся, изредка вспарываемый короткими полосами просек. Попадались и просторные поляны, на которые могли опуститься грифоны и пегасы. На такой поляне и заночевали, правда на сей раз все почти сразу устроились спать, лишь наскоро подкрепившись. Выставили, как и в прошлую ночь, сторожей, но крыланы не показались. Может, отстали, а может, стали лучше прятаться. На рассвете отправились дальше.

К полудню встречный ветер посвежел, донося дыхание моря, но вода оставалась еще далекой и невидимой. Вишена удивлялся: летели дольше, чем представлялось вначале.

Пожарский сразу заметил как возглавляющий группу летателей дракон Гонты стал резко снижаться; грифоны, закладывая лихие круги, ринулись к земле. Пожарский пригляделся: внизу тянулась короткая просека.

Осторожно потянув за повод, он скомандовал:

– Ко-о!

Пегас послушно потянул к началу просеки.

12. Ледяное Жало