Тысяча ударов сердца

– Верно. Взгляни, какая огромная территория числилась за твоими предками. Неудивительно, что они оскорбились, проиграв нам первенство. А знаешь, что еще я отыскал? – (Анника, до сих пор внимавшая мне как завороженная, покачала головой.) – В книге подробно рассказывается, как твои предки объединили все семь кланов в борьбе против иноземных захватчиков. Их военная стратегия, самоотверженность и усердный труд поистине достойны восхищения. Анника, пусть с моим народом обошлись не по совести, однако никакого Кадира не было бы и в помине, не сражайся твои предки так отчаянно. Их подвиг нельзя сбрасывать со счетов, и я преклоняюсь перед ним.

– Я очень рада. Рада, что мы отстояли родную землю. И с неменьшей радостью вверяю ее тебе. Вопрос исчерпан.

– Уверена? Анника, ты искренне желаешь отдать мне свое королевство?

– Нет, – прошептала она, любовно коснулась перстня с королевской печатью, прежде чем снять его и положить мне на ладонь. – Я лишь возвращаю тебе твое королевство.

На одеяло упало несколько слезинок. Я не спешил; пусть успокоится, соберется с силами, чтобы выслушать меня по-настоящему.

– Помнишь, я говорил, что мой народ состоит не только из исконных дарейнианцев, – мягко произнес я. – Люди из разных уголков страны обретали у нас кров и защиту. Однако это не повод отлучать их от Дарейна… как не повод отлучать от него твой народ. – (Анника наконец обратила на меня свой взор.) – Еще у меня перед глазами постоянно встает образ твоей матери. Вплоть до последнего вздоха она мечтала лишь об одном – о мире. Ты доставила бы ей великое счастье, приняв мой народ как свой.

Зажмурившись, Анника кивнула, и я опустился возле нее на колени.

– Если верить летописи, мне действительно полагалось унаследовать корону от предков, не стань они жертвами вероломства. Однако лишь благодаря твоим пращурам возникло королевство Кадир. Так зачем обрекать себя на выбор? Думаю, у нас есть будущее. Вдвоем мы возродим страну. – Набрав в грудь побольше воздуха, я выпалил: – Не покидай меня! Будь моей женой! Иначе эта победа теряет всякий смысл. Как теряет смысл само мое существование. – Она отвернулась, и на мгновение я решил, что потерял ее. – Анника?

Прикрывая рот ладонью, она вновь устремила на меня взгляд, но по морщинкам, собравшимся вокруг глаз, я понял, что она улыбается.

– Извини. – Анника убрала руку ото рта, вытерла слезы и трепетно коснулась страниц нашей летописи, где соседствовали подвиги и предательства. – Просто я всегда любила сказки за счастливый финал. Как выяснилось, мне следовало читать другие книги.

Мы взялись за руки, и в мире воцарилась гармония.

– Леннокс О’Сакрит… – (До сих пор я не осознавал, как много для меня значит мое имя, пока Анника не произнесла его вслух.) – Больше всего на свете мне хочется видеть тебя моим супругом.

Вот так в одночасье я обрел все, о чем мечтал.

Мы обрели все.

Раздался стук, и в комнату вошел Палмер.

Он посмотрел на Аннику, заметил слезы в ее глазах:

– Ваше величество, с вами все хорошо?

– О, со мной все прекрасно! Что скажете, ваше величество? – обратилась она ко мне.

На мгновение я лишился дара речи. Моя заветная мечта наконец исполнилась. Наклонившись, я подарил Аннике самый нежный из поцелуев и растворился в ее счастливой улыбке:

– Лучше не бывает.

Эпилог

Анника О’Сакрит с благоговением наблюдала, как младенец на ее груди зевнул. В глазах молодой матери это простое движение по своей красоте не уступало рассвету или симфонии. У Леннокса захватило дух, когда пухлая ручонка стиснула его палец с обручальным кольцом. Он никогда бы не признался, что в тот момент чуть не умер от страха, впрочем, его проницательная супруга догадалась и так.

Леннокс обратил взор на Аннику и мысленно велел себе не удивляться ее успехам на новом поприще. Поистине, нет таких высот, которые она не способна покорить! И этот новый человечек, унаследовавший его глаза и ее нос, кто знает, какими подвигами он прославится?

Королевской чете удалось выкроить лишь пару минут, чтобы в уединении разделить новое счастье на троих. Позже, когда схлынет наплыв посетителей, они насладятся этими мгновениями сполна, но и за короткий промежуток можно успеть многое.

Леннокс требовал обучить ребенка традиционным забавам рода Ведетт: охоте за цветными камушками, спрятанными в укромных уголках замка. Анника настаивала на народном танце О’Сакритов, когда переплетаются руки и кружатся до упаду. Оба родителя решили не называть детей в честь предков, а дать им совершенно новые имена. И оба клятвенно пообещали любить своих отпрысков до безумия.

Еще они поклялись рассказать им все без утайки. О том, сколько зла причинили друг другу обе стороны, о всепрощении. Нельзя отрицать прошлое, нельзя отречься от истории, однако нужно стремиться не повторять чужих ошибок. Даже если спустя несколько поколений ложь попытается вымарать позорные страницы летописи, правда рано или поздно выплывет на поверхность и вернет все на круги своя.