Тысяча ударов сердца

Все утро мы посвятили тренировкам, менялись партнерами, делились впечатлениями. К обеду я окончательно удостоверился, что Каван – глупец. Во-первых, имея в своем распоряжении таких самородков, он не сумел найти им применения. А во-вторых, доверил их мне.

Анника

Опустошенная, подавленная, я мечтала запереться в своих покоях, но сегодня среда, день, когда отец наставляет Эскала, а мне до смерти не хотелось пропускать урок.

У дверей библиотеки я встретила Ретта со стопкой книг под мышкой. Он поприветствовал меня обычной улыбкой и держался так, словно ничего не произошло. У меня же из головы не шел его поцелуй.

Впрочем, было чему изумляться. Ретт трудился в поте лица, чтобы достичь нынешнего положения. Любой другой отдал бы все… лишь бы оказаться на его месте.

А он намеревался пожертвовать с трудом добытыми благами ради меня.

О такой безрассудной, жертвенной любви писалось в книгах. Так почему я не готова ответить взаимностью? Если тебя любят так беззаветно, отказываться просто глупо.

– Ваше высочество, – вопреки обыкновению, поклонился Ретт, затворив за собой широкие двери. – Мне седлать лошадей? – За шутливым тоном скрывался отнюдь не шуточный подтекст.

– Не сейчас.

– Не сейчас… но скоро.

Меня даже позабавила его самоуверенность.

– Решил, что знаешь меня как облупленную?

Он расправил плечи, переложил книги в другую руку:

– А ты сомневаешься? Загибай пальцы. Ты предпочитаешь возиться с маленькими замками, питаешь непонятную слабость к корице. Твой любимый цвет, как ни странно, белый. Ты любишь дождь, но ненавидишь холод. – Он перевел дух и покачал головой, чем развеселил меня еще больше. – Далее. Твое любимое время суток – вечер. Ты ставишь интересы других превыше собственных. Главная твоя радость – провести целый день с книгой где-нибудь на солнечной полянке. Желательно в уединенной части сада.

Я прижала руку к груди:

– Там невероятно красиво! Прелестные цветы и гладкий круглый камень, врытый в землю.

– Знаю, – кивнул Ретт. – Я вообще знаю о тебе все. Например, что ты жаждешь и заслуживаешь гораздо большего, чем это. – Он мотнул головой в сторону дверей и направился по своим делам.

Озадаченная, я переступила порог. Поверх низких стеллажей с книгами у входа я увидела отца и Эскала, сидевших за своим обычным столом. Но, к моему величайшему удивлению, Николас тоже был там.

Ты заслуживаешь большего. Да, определенно.

– Опаздываешь, – сухо обронил отец. – Сегодня речь пойдет о вас, будущих правителях Кадира. А ты опаздываешь!

С языка едва не сорвалось, что формально меня не приглашали. На занятия я ходила по настоянию Эскала, за компанию, а потом втянулась.

– Прошу прощения, ваше величество. Непременно исправлюсь, – заверила я, опускаясь на скамью.

Когда отец в таком настроении, с ним лучше не связываться.

Перед ним лежало несколько книг. Огромный фолиант был раскрыт на странице с картой всего континента. Четкие линии границ пересекались, а кое-где даже обозначались тонкими полосками рек. К северу, за небольшим морем, торчал клочок наших земель, именуемый просто Остров. Горные хребты, океаны, бескрайние равнины… ничего необычного. Но были на карте два слова, от которых у меня в буквальном смысле шел мороз по коже.

Два слова, обозначавшие территорию за пределами Стратфела, Рошмара и Дукана: «Незанятые земли».

Много лет назад некий человек пытался убить моего отца. Долгие годы я верила, что убийца был родом с Незанятых земель. Верила, что именно там прячут маму, если она еще жива. Расстояние до тех земель невелико – опытный наездник преодолеет его за двое с половиной суток, но границу надежно охранял лес, настолько густой и жуткий, что до сих пор пересечь его не удавалось никому. Оставался морской путь, но юго-восточное побережье щетинилось острыми скалами. Корабль, посланный нами на поиски мамы, потерпел крушение, а единственный уцелевший член экипажа вернулся пешком.

Отец прочистил горло, строго глянул на нас:

– Вы трое – будущее нашего королевства. Но прежде чем думать о будущем, нужно основательно усвоить уроки прошлого.

Он раскрыл заложенную лентой книгу и поместил ее поверх фолианта. Нашему взору предстал Кадир. Только в то время никакого Кадира не существовало.