Тысяча шагов в ночи

На краткий миг Миуко подумала о своем отце: как он смеялся над ее дерзостью, как целовал макушку… как исказилось его лицо, когда он изгонял ее из единственного места, которое она когда-либо звала домом.

Ацкаякина тоже погрустнел.

– Мою семью убили десять лет назад, – сказал он тихо.

– О нет. Гейки, мне так жа…

– Шучу! – рассмеялся он. – Они живы и здоровы… и очень шумят. Если честно, я с нетерпением жду чуточку тишины и покоя.

Миуко, нахмурившись, поднялась с кресла. Она не знала, что ей делать: рассердиться ли на его неудачную шутку, испытывать ли облегчение от того, что он вызвался сопровождать ее, или радоваться тому, что из всех людей он считал тихой именно Миуко. Сдавшись, она решила ощутить все разом, пока Гейки тащил ее к выходу, объявив:

– Идем же! Я голоден!

(Она, конечно же, больше не тосковала по дому и не страшилась перед предстоящим путешествием, что, возможно, и было планом Гейки с самого начала.)

12 Демонический доктор

Сделав короткую остановку на перекус рисовыми шариками, чтобы утолить голод Гейки (и Миуко заодно, хотя после его ворчания и нытья она не собиралась в этом признаваться), Миуко отправилась на окраину города, где планировала идти по Большой Дороге, пока та не пересечется с Очиирокай, что находилась на некотором расстоянии к западу. Она двигалась так быстро, что почти не заметила, как на следующем перекрестке Гейки резко свернул, шагая прямо в противоположном направлении.

С возгласом отчаяния Миуко бросилась к ацкаякина.

– Что ты творишь? – воскликнула она, тыкая в него пальцем. – Очиирокай в той стороне.

– Да, но мы не пойдем к Очиирокай. По крайней мере, не сейчас. Она делает большой крюк на запад, к Дому Ноября, прежде чем выходит на север, а у нас нет столько времени.

– И что теперь? Мы полетим?

– Как смеешь ты, бессердечное человеческое создание, упоминать о полетах при мне? – Затем Гейки, ухмыляясь, продолжил: – Мы поплывем на лодке.

Миуко вздохнула, указывая на дорогу, по которой они шли.

– Ладно, но гавань в той стороне.

– Да. – Пожав плечами, ацкаякина снова начал идти. – Но хозяин лодки живет в этой.

Миуко засеменила за Гейки настолько быстро, насколько ей позволяла тесная одежда.

– Ты знаешь кого-то, у кого есть лодка?

– Да. – Гейки заколебался. – Но она вспыльчивая.

– Она?

В Аваре женщинам запрещалось владеть собственным имуществом. Конечно, она могла удачно выйти замуж, что весьма поощрялось, потому что в таком случае получила бы хозяйство экстравагантных размеров. Но даже богатейших женщин этот закон не обходил стороной. Так, к примеру, матери императора не позволялось считать свое нижнее белье личным имуществом!

– Кто эта женщина?

Ацкаякина возился со своей перевязью. Если бы Миуко своими собственными глазами не видела, как он отпугивает хищных разбойников и вламывается в библиотеки, не пошевелив и перышком, она подумала бы, что он нервничает.

– Ее называют Доктором, – ответил он наконец. – И она не женщина.

На самом деле, как пояснил Гейки, Доктором она тоже не являлась, а была демоном по имени Сидризин, основательно вовлеченная в преступные деяния как людей, так и духов. Очевидно, она обитала здесь, в Удайве, в палате воинского сословия, где вскоре и оказались Миуко с Гейки, блуждая по тихим кварталам, населенным старыми семьями служилого сословия, бездействующими со времен Эры Пяти Мечей.

Увидев ухоженные сады и величественные особняки, Миуко вслух задалась вопросом, как демон мог мирно жить среди дворян.

– Поймешь, когда увидишь ее, – ответил Гейки, когда они проскользнули в узкий переулок между особняками. – Знаешь, однажды я украл у нее кое-что. Яйцо с драгоценными камнями. Оно так блестело.

– И тебе это сошло с перьев?

Пригнувшись под навесом из виноградных лоз, он открыл калитку в задний двор одного из садов.

– Я вернул его! И добавил рулон ткани, который, как мне казалось, ей понравится! Я просто хотел посмотреть, смогу ли сделать это!

– И ты правда думаешь, что она теперь поможет нам?

Они пересекли выложенную идеальными камнями дорожку и постучали в дверь в затененном углу дома. Гейки дернул за выбившуюся из своей перевязи нить.

– Если она в настроении, – отозвался он.

– А если нет?

Ацкаякина виновато усмехнулся.

– Ты ведь не против пробежки, верно?

Миуко бросила на него сердитый взгляд, но быстро сменила выражение лица, когда мужчина в одеянии слуг открыл дверь. Он безучастно уставился на них, словно ожидая указаний. Затем спросил:

– Чем могу помочь? – У него был странный, бесстрастный голос, словно лишенный каких бы то ни было эмоций.

– Мы здесь, чтобы встретиться с Доктором, – произнес Гейки.

Низко поклонившись, мужчина пригласил их войти.

В его движениях тоже было нечто странное, думала Миуко, снимая сандалии: отвисшая челюсть, безучастность так и проявлялась в его позе. И хотя глаза были открыты, они, казалось, не фокусировались ни на чем конкретном, пока он вел их по прохладным темным коридорам.