Тысяча порезов

— Мы единственные люди в правоохранительных органах, которым вы можете доверять, — добавил он. — Все остальные либо находятся на его жалованье, либо контролируются людьми, которые находятся на его жалованье. — В его голосе звучала горечь, значительная горечь.

— Значит, нет смысла даже делать это? — спросила я, внезапно готовая сорваться с места.

Он поставил свою кружку и положил свою руку поверх моей.

Я дернулась от прикосновения, кожу покалывало. Его рука была сухой, мозолистой. Что-то в его прикосновениях отталкивало меня. Я сказала себе, что это неважно… Меня возбуждал преступник, заставляющий выйти за него замуж, поэтому я, конечно, не могла доверять реакции своего тела.

— Нет, именно поэтому ты должна это сделать, Сиенна, — умолял он. — Если ты этого не сделаешь, никто другой не сделает. Ты в состоянии получить веские доказательства. Неопровержимые доказательства, которые мое начальство не сможет игнорировать. Мы сможем привлечь ФБР и распутать всю эту организацию. — Он говорил со страстью, со свирепостью. Голодом. Грег ждал кого-то вроде меня в течение многих лет и не собирался отпускать, это было ясно, как день. Детектив Харрис делал это не потому, что так правильно. Нет, это было личное, грязное и уродливое. Детектив Харрис больше не был хорошим парнем. Мне просто оставалось надеяться, что он был меньшим из двух зол.

Я сглотнула.

— Как мы это сделаем? Я не могу носить прослушку. Он узнает. — Я не стала говорить, что причина, по которой тот узнает, заключалась в том, что Кристиан хотел и мог раздеть меня в любой момент, и я не в том положении, чтобы отказать.

— Нет, не это, — ответил Грег. — Тебе нужно будет собирать информацию.

— Что? Типа, попытаться угадать его пароль от компьютера? — спросила я с недоверием.

— Нет, это не сработает, — с благодарностью ответил Грег. — Ты в его доме. Где он ведет большую часть своего бизнеса. Он не оставляет бумажных следов. Нам нужны доказательства преступлений, правонарушений.

— Значит, мы должны надеяться, что он совершит преступление в следующем месяце? — спросила я, начиная злиться. — У меня тоже есть работа. Да, я уверена, что он какой-то криминальный авторитет, но я сомневаюсь, что тот собирается совершать убийства у меня на глазах в ближайшие четыре недели.

— У нас есть информация, позволяющая предположить, что преступная семья «Бьянка» отправится в его поместье на… саммит, или как лучше это назвать, — объяснил Грег, кидая четыре кусочка сахара в свой кофе, прежде чем поднести его к губам. — Там будут заключены сделки. Боеприпасы, наркотики, и т. д. Мы планируем использовать закон РИКО.

Хотя технически не сдавала экзамен, я знала, что такое закон РИКО. Конгресс принял закон о рэкетирах и коррумпированных организациях в 1970 году в попытке бороться с организованной преступностью, которая свирепствовала в тот период времени. Чтобы установить РИКО, правоохранительные органы должны были доказать, и продемонстрировать рэкет за последние десять лет, где мафия совершила по крайней мере два незаконных деяния, включая убийство или торговлю людьми.

Хотя не знала специфики бизнеса Кристиана, я могла гарантировать, что за последние десять лет он совершил убийство и торговал непристойными вещами. Нельзя быть главой гребаной преступной семьи, не убивать ни одного человека.

— У нас есть некоторые доказательства, предоставленные другими сотрудниками правоохранительных органов, которые не боятся семьи Каталано, — продолжил он. — Однако этого недостаточно. Но если ты поможешь предоставить нам что-то еще, то мы сможем произвести арест. И ты будешь свободна от него.

Последняя часть должна была меня утешить. Дать мне вескую причину рисковать двумя невинными жизнями, не говоря уже о моей собственной. Убрать Кристиана из своей жизни. Наказать.

Это и было целью.

Я перевела дыхание.

— Хорошо, тогда договорились.

Харрис снова улыбнулся.

— Не волнуйся, Сиенна, мы позаботимся о тебе.

Я не улыбнулась в ответ. Потому что почувствовала ложь в его словах.

Харрис хотел уничтожить Кристиана. Умру я при этом или нет, ему неважно.

Глава 9

Как правило, я терпеть не могла оставаться на ночь в чужих домах.

Психотерапевт, скорее всего, сказал бы, что это из-за моего детства, из-за того, что у меня никогда не было нормального дома, и мне приходилось жить в стольких незнакомых местах, в чужих пространствах, когда мама потеряла работу, забыла заплатить за квартиру, решила переехать к мужчине, которого знала две недели.

Будучи категорически против того, чтобы какой-либо психотерапевт копался в моих прошлых проблемах, скажу, — это из-за того, что я чертовски ненавидела находиться в домах других людей.

Я не придирчивая, но если бы вы хоть немного знали о моем детстве, вы бы это поняли. С другой стороны, никто не знал ничего о моем детстве, даже мои самые близкие друзья, так что неважно. Не имело значения, была ли эта квартира или особняк с шестью спальнями за пределами Нью-Йорка.