Тысяча порезов (ЛП)

— У тебя нет совести, Сиенна, — пробормотал он, его губы были в нескольких дюймах от моих. — Ты говоришь себе, что такая же, как гребаные овцы в этом мире. Что внутри тебя есть доброта. Но ты бы не прожила так долго. Ты не овца, Сиенна. Ты львица, — он сделал паузу, отступив всего на дюйм, пронзительно рассматривая меня. — Твоя пизда не была бы сейчас мокрой, будь у тебя совесть.

Я судорожно втянула воздух от его слов. Знала, что он хотел меня, но не ожидала, что тот так заговорит. Признает это.

— Не смей говорить это. — Я ненавидела то, что мой голос звучал нуждающимся.

Феликс скользнул рукой, которой не держал мое запястье, вниз по спине, по шелку, а затем под тканью он обхватил мою задницу.

— Ты предаешь Кристиана, — выдохнула я. — Говорил, что верен ему.

— Да, — его холодный тон заставил меня вздрогнуть. — Но ты, Сиенна, женщина, которая нарушила пожизненную верность. Ты смогла бы не просто запустить тысячу кораблей в плаванье, а заставила бы человека сжечь мир дотла, просто, ради интереса, — его губы снова были в нескольких дюймах от моих.

И на этот раз он поцеловал меня.

Поцеловал. Меня.

Я этого не ожидала. Думала, он будет насмехаться надо мной. Дразнить. Подведет меня прямо к краю, собьет с толку и почти трахнет, но остановится перед настоящим предательством.

Но его язык яростно двигался против моего, рука мяла мою задницу. Я застонала, отвечая на поцелуй со всем своим голодом.

Нож со звоном упал на пол, и руки Феликса легли на мои бедра, когда он поднял меня на остров. Затем опустил руки к подолу, разрывая шелк, обнажая мое тело.

Феликс зашипел, когда глазами пробежался по мне, единственный звук, который я слышала от него. Он хотел меня. Поцелуй сказал об этом.

И я хотела его. Хотела, чтобы он трахнул меня прямо здесь, прямо сейчас, несмотря на то, что сделает Кристиан. Это будет преследовать меня, причинять мне боль, резать по швам. Но я не могла отказать себе.

Удовольствие любой ценой.

Даже ценой гибели.

— Позволь мне трахнуть тебя, Сиенна, — Феликс стоял у меня между ног. Его твердый член протискивался сквозь джинсы. Прижатый между моих ног.

Я впилась зубами в губу, пока не почувствовала вкус крови.

— Позволь мне предать единственного человека, которому я когда-либо доверял, — снова потребовал он, прижимаясь ко мне бедрами. — Позволь мне предать твоего будущего мужа.

Мое сердце эхом отдавалось в черепе. Если бы я заговорила, если бы сказала то, что он приказал, он бы всё сделал. Сделал бы это со мной. Накормил, насытил. Погубил бы еще больше, если такое вообще возможно.

Это погубит Кристиана и меня.

Это будет моим спасением.

Если я переживу.

Несмотря на все это, мой рот открылся, готовый произнести слова. Хотела почувствовать Феликса. Еще одного монстра между своих ног. Хотела пробраться к нему под кожу.

Но Кристиан поймал меня в последнюю минуту. Его образ осел в моем сознании. Я подняла руку, бриллиант сверкнул на свету, и прижала ее к груди Феликса.

Даже с моей подготовкой, если бы он хотел, то я бы его не остановила. Но несмотря на то, каким монстром мог быть Феликс, он не насильник.

Он отступил назад, пока его лицо не оказалось в лунном свете. Я не могла найти там ничего, ни сожаления, ни облегчения.

Я слезла с острова, не потрудившись прикрыть свое тело, и встала прямо перед Феликсом.

— Ты расскажешь об этом Кристиану? — Я не боялась его ответа. Просто было любопытно.

— Нет, — ответил он. — Хотя подозреваю, что он ожидал нечто подобное, когда уезжал.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но прошло несколько секунд, прежде чем я смогла выдавить из себя слова.

— Так это что-то вроде теста? Для кого? Для тебя, или для меня?

Феликс несколько мгновений молчал.

— Для него.

С этим сбивающим с толку ответом он повернулся и ушел, оставив меня голой на кухне.

Глава 17

Я решила, что с сюрпризами покончено. Что удары больше не будут попадать, больше не напугают меня. Особенно после прошлой ночи.

Я должна была знать лучше.

Смотрела на часы, которые ползли к пяти часам вечера. Я никогда не уходила в пять. Пока не встретила Кристиана. Обычно уходила последней, хотя это фирма полна юристов-трудоголиков, особенно тех, кто претендовал на место партнера. Сейчас больше, чем когда-либо, я должна была хотеть остаться в офисе, быть где-нибудь в безопасном, знакомом месте и подальше от особняка Кристиана.

Но каждый день я то и дело бросала взгляд на часы, мысленно отвлекалась от любой работы, которую выполняла, и возвращались к тому, что Кристиан будет делать со мной, когда я приду. Теперь он уехал. Я смотрела на часы, ненавидя их. За то, что стрелки двигались так медленно.

До возвращения Кристиана оставалось еще несколько дней. Я ничего о нем не слышала. Хотя ничего не ожидала. Он не будет звонить мне, говорить, как сильно скучает, или что считает часы до возвращения домой.

Я должна была быть благодарна за передышку. За возможность прочистить мозги. Хотя после прошлой ночи в моей голове стало еще темнее.

Я не чувствовала себя виноватой. Не боялась, что Кристиан узнает.