Тысяча порезов (ЛП)

Хотя она заявила о своей ненависти ко мне меньше месяца назад, я знал, что у нее на сердце. Ненависть быстро превратилась во что-то совершенно другое. Именно из-за того, как сильно ненавидела меня, она полюбила меня до безумия.

— К тому времени у нас будет ребенок, так что она не будет повторять за Джульеттой из Шекспира, — сказал ему. — Она не такая. Она продолжит жить. Но будет полна решимости делать все в одиночку. Погубит свои лучшие частички души. — Я уставился на Феликса. — Я не позволю этому случиться. Ты не позволишь этому случиться. Мне не нравится мысль о том, что моя жена уйдет к другому мужчине. Но я также знаю, что не существует другого мужчины, который мог бы сохранить эту часть ее жизни.

— Она не будет, — наконец нарушил он молчание, — двигаться дальше.

Я думал об этом. О моей упрямой, вспыльчивой, безжалостной невесте.

— Нет, — согласился я. — Но ее сердце все еще будет биться. И пока ее сердце бьется, она будет голодна. Я не позволю ей голодать. Теперь, когда ты знаешь, как ее кормить, будешь делать это, когда придет время. Она будет противиться. Но в конце концов, сдастся.

Челюсть Феликса была твердой, а лицо пустым, но он обдумывал это, понимая правду в моих словах.

— Если, конечно, у тебя не найдется другая. Если только ты не планируешь найти свою собственную невесту.

— Нет, — немедленно ответил он. — Для меня никого нет, — это была клятва. Обещание, высеченное в камне. И Феликс не бросал слов на ветер.

— Хорошо. — Я был одновременно утешен и встревожен мыслью о том, что означало его утверждение.

Я отслеживал циклы Сиенны, когда она перестала принимать таблетки. Хотя я этого и не планировал, сегодня у нее овуляция. В тот день, когда я позволил другому мужчине опустошить себя внутри нее. Это шло вразрез со всем. Если она забеременеет в ближайшие недели, не будет никакого способа узнать, мой это ребенок или Феликса.

Так и должно быть.

Феликс никогда бы не предъявил права на ребенка, даже если бы подозревал, что тот его. Возможно, он и очарован Сиенной, у него с ней нездоровая связь, но он не способен любить. Даже своего собственного ребенка. Но знаю, он будет готов умереть, чтобы защитить его. Сделает самые мерзкие вещи в мире, чтобы обеспечить его безопасность. Это гарантия, в которой я нуждался с возрастом. Жертва, которую я был готов принести ради нее.

Я любил ее.

Даже несмотря на то, что обещал, будто никогда не полюблю другую женщину после Изабеллы.

Сиенна не оставила мне выбора. Она украла мое несуществующее сердце, и теперь обладала силой уничтожить меня, если захочет.

И если ее сердце перестанет биться раньше моего, ее смерть уничтожит всю эту гребаную семью. Потому что я не смогу смириться с ее потерей. Я потеряю рассудок. Контроль. Я сожгу весь этот мир дотла.

Сиенна

Кристиан знал, что я не уйду.

Он не собирался позориться у алтаря. Не перед самыми сильными и влиятельными семьями в стране в качестве гостей. Это больше, чем просто свадьба. Я достаточно умна, чтобы понимать это. Это началось задолго до того, как он понял, что у него есть чувства ко мне.

До того, как он полюбил меня.

Или как это назвать. То же самое и с Феликсом.

Любовь.

Извращенная, безобразная, уродливая любовь. Но это все, на что он способен. Это все, на что я способна.

Он знал это. Я не умела скрывать от него саму себя. Он увидел все мои темные стороны в тот момент, когда впервые увидел. Я, черт возьми, дала ему это. И хотя мне нравилось думать о себе как о более сильной женщине, я отдала ему все, как только переехала сюда. Единственным признаком моего бунта было то, что я пошла к Грегу Харрису, но быстро отказалась от этого.

— Сиенна, не могу поверить, что ты не рассказала мне обо всех привлекательных мужчинах здесь. Я…

Джессика замолчала, когда ее взгляд остановился на мне.

Мне удалось поправить макияж, но прическа была безнадежна. Я вытащила все шпильки и распустила локоны. Щеки все еще были немного раскрасневшимися, губы припухшими, глаза слишком бешенными, но я выглядела хорошо. Не многие люди поняли бы, что меня сейчас хорошо трахнули. А те, кто догадался, не знали бы, что меня трахнул жених и почти шафер.

— Ты выглядишь… — Джессика замолчала, проходя дальше в комнату, ее глаза блестели.

Мне было неловко из-за ее проявления эмоций.

— Я никогда не видела, чтобы ты терялась в словах, — пошутила я.

— Никогда не думала, что увижу свою лучшую подругу невестой, — она поперхнулась на последнем слове.

— Не плачь.

Я могла вынести придурков, пытающихся меня изнасиловать, и бьющих меня по лицу. Могла смириться с тем, что вышеупомянутым придуркам отрубают руки. Могла находиться в центре мирного соглашения между многосемейной мафией. Могла вынести секс с двумя самыми опасными мужчинами, которые трахаются так, будто завтрашний день не наступит.

Но плачущую женщину?

Нет.

Джессика шмыгнула носом, беря себя в руки.

— О, да. Я забыла, что ты киборг без души, — съязвила она.

Я закатила глаза, но подумала, была ли она права насчет отсутствия души.