Тысяча порезов

– Принято. Уже делаю. Ты только успокойся, – соглашается оперативник.

– Ствол на пол!

Иван кладет пистолет на пол. Его с Сорокиной разделяет широкая кровать. Диверсантка требует:

– Не вижу ствол! Толкни ко мне под кроватью.

– Как скажешь.

Майоров толкает ногой пистолет и тут же с силой наваливается на кровать. Сдвигает мебель и припечатывает Сорокину с заложницей к стене. Не давая Кире опомниться, перекатывается через кровать, сминает ее и поднимает к окну рядом с гранатометом.

Выстрела не слышно. Только тело диверсантки сотрясается в руках оперативника. Он отпускает Сорокину, и она сваливается на кровать. Ваня отталкивает кровать, чтобы не видеть дыру вместо глаза на всё еще красивом, но уже мертвом лице девушки.

Оперативник приводит в чувство Петелину. Ловит осмысленный взгляд, предупреждает:

– Елена Павловна, не вставайте. Посидим. Наши скоро будут.

Они сидят под окном. Петелина видит поверженную Сорокину, вспоминает борьбу, открытое окно, выстрел снайпера и понимает, что произошло.

– Ваня, как ты здесь?

– Марат звонил, просил вас защитить.

– Вы же поругались…

– О чем вы? Он мой лучший напарник.

Елена хочет сказать слова благодарности, но не может. Ком в горле, ее душат слезы, на этот раз слезы радости. Она справилась, потому что не одна. Друзья рядом.

Глава 63

После сна от лекарств на больничной кровати Петелина чувствовала себя сносно и готова была ехать домой, но врач настояла:

– Еще сутки минимум. Прокапаем, понаблюдаем и выпишем. Воюйте дальше.

– Я следователь.

– А будто с фронта. Себя видели?

Елена оценила свой внешний вид через фронтальную фотокамеру в телефоне и расстроилась. Синяк на лбу, ссадина на шее, на голове повязка, прикрывающая шрам, из-за которой не то что голову помыть, свалявшиеся волосы не расчесать.

Врач, женщина ее возраста, укоризненно покачала головой:

– Заживет, потерпите. Вы же не барышня на выданье.

Елена вспомнила слова Марата.

– Вообще-то, мне могут сделать предложение. – И поджала губы.

Врач вошла в положение:

– Я организую вам модный тюрбан. И сорочку лучше другую надеть.

Полковника Шумакова Петелина встретила полусидя в постели под капельницей. На ней была сорочка с тонкими бретельками и с глубоким вырезом. Глаза были накрашены, голову прикрывал зеленый тюрбан, конец ткани из-под тюрбана кокетливо обволакивал шею.

Не этого мужчину она ждала, но поздоровалась:

– Здравствуйте, Геннадий Александрович.

– Лена, да ты шикарно… – Полковник осекся. Он явился к младшей по званию не ради комплиментов. – Петелина, что это было? Какого черта ты натворила!

– Наши контрмеры против их контрнаступа.

– Наши? Почему мне не доложила?

– И что тогда? Вам орден, а мне похоронка на Валеева.

– Тебя бы сейчас хоронили, если бы мой Майоров не проявил смекалку. Он мне показал фотографии вашей операции.

Грубость в свой адрес Петелина пропустила, а информацию о Майорове отметила. Ваня придумал убедительную версию для начальства. Нужно с ним посоветоваться, а пока прикинуться больной.

– Товарищ полковник, мне по голове досталось.

– Еще бы! Ты хоть понимаешь с кем связалась? Кира Сорокина прошла подготовку диверсанта. Она спортсменка, она моложе…

– Спасибо, что напомнили.

– Сорокина приехала в Киев после убийства отца. ГУР взял ее в оборот. Сыграли на чувстве ненависти к России и лично к тебе. Пообещали вернуть активы папаши и место в сборной европейской страны по… Как его?

– Аквабайку.

– Да! Вот она и устроила!

– Почему об этом известно только сейчас? – возмутилась Елена.

– Мы работаем по факту преступления.

– Извините, что подкинула работу.

– Ну что ты за человек, Петелина! – сокрушался полковник. – Хорошо, что не мой сотрудник. Слишком упрямая!

В палату вошел Марат Валеев. Он слышал последнюю фразу и растянул щеки в широченной улыбке:

– Представляете, товарищ полковник, каково мне с ней?

– Марат, ты! – выдохнула Елена. Все сомнения в правильности своих действий окончательно отпали.

– Валеев, а ты полицейский. С тобой мы еще разберемся! – пригрозил Шумаков и собрался уходить, понимая, что стал лишним.

Елена напомнила о проблеме, которую породили действия Шумакова:

– Геннадий Александрович, вы бы с фурами моего бывшего мужа решили вопрос.

– Решил уже! – раздраженно махнул рукой Шумаков и покинул палату.

Марат обнял Елену, прижался щекой. Бретелька спала с ее плеча, мужская рука скользнула под сорочку, сжала женскую грудь.

– Марат, – простонала Елена. – Капельница, трубка.

Валеев подхватил пошатнувшийся штатив для капельницы. Елена поправила соединение трубочки с катетером на руке, вернула бретельку на плечо и перехватила ладонь Марата, пытаясь подавить вспыхнувшее желание.

«Не здесь же, – извинялись ее глаза. – В любой момент могут зайти».

Так и произошло. В палату впорхнула Настя и втянула за собой Никиту Березина. При виде счастливой дочери с букетом хризантем Елена улыбнулась:

– Помирились?

– Дала ему шанс. – беспечно ответила Настя и пригрозила парню: – В первый и последний раз!

– Букет в знак примирения?

Никита смутился:

– Мой букет будет лучше.

Настя объяснила:

– Цветы курьер принес. Для тебя мама. Тут конверт вложен.