Тысяча порезов

– Кроме видео необходимы показания того, кто снимал.

– Ищите.

– Есть версия, что телефон не крали. И в сквере была сама Кира Сорокина!

– Исключено!

– Почему?

– В тот вечер Кира была со мной. В моей квартире. И осталась со мной на всю ночь.

– Любимый человек. – Петелина начинала злиться. Ее взгляд заметался и уперся в рамку на столе: – А где же ее фотография?

На рисунке в рамке был изображен треугольник, составленный из мелких шестигранников, и число 666.

– Это мой талисман, – объяснил Гомельский.

– Число зверя?

– Набор красивых цифр. Обратите внимание, в основании треугольника 36 кристаллов, выше 35, затем 34 и так до 1. В сумме 666. Самая устойчивая конструкция.

– Расчет на основательность?

– И на удачу. В рулетке ячейки от нуля до тридцати шести. Та же сумма 666. А библейские страшилки оставим верующим.

За спиной адвоката на стене висела гравюра, изображавшая распятие Христа. Петелина указала на нее:

– А как же этот библейский сюжет?

Она заметила на стене и другие гравюры, пригляделась. Каждой из гравюр представляла сцену старинной казни.

– Коллекционирую. Авторские оригиналы! – похвастался Гомельский.

– Странный выбор.

– У них не было хорошего адвоката.

– Напоминание для ваших клиентов?

Гомельский оживился и подошел к гравюрам.

– Одни придумывают линию защиты, другие метод казни. Какая богатая фантазия у палачей. Полюбуйтесь! Распятие, обезглавливание, сжигание на костре, утопление, четвертование, повешение, гильотина, электрический стул, расстрел и даже это!

Гомельский заносчиво указал на гравюру. На пожелтевшем листе был изображен привязанный к столбу страдалец, а рядом палач с ножами и пилой.

– Что это?

– Недавно приобрел. Лингчи – самая жуткая казнь от тысячи порезов. Приговоренному человеку по кусочку отрезают плоть.

– Кошмар, – скривилась Елена.

– Почти искусство! Палач начинает с малого. Отрезает левую бровь, правую бровь, удаляет веки, чтобы приговоренный не мог закрыть глаза и видел истязание. Потом по кусочку от обеих ягодиц, затем оба соска, по куску мяса с грудей. Больно, но не смертельно!

– Я не хочу это слушать!

Но Гомельского охватил азарт:

– Палач переходит к пальцам. Один, другой, третий, четвертый, пятый – сначала на руках потом и на ногах. Полоски кожи со спины. Очень больно, но человек еще жив! Переходит к пиле-ножовке и ампутирует кисти рук, затем стопы левой и правой ноги. Конечности стали короче, но недостаточно. Отрезает руки до локтей, затем ноги до колен. Распарывает брюшную полость, сначала только кожу. Надрезает горло, отпиливает руки до плеч и обе ноги…

– Хватит! – рявкнула Елена.

Удовлетворенный эффектом адвокат вернулся за стол. Стал говорить вкрадчиво, стараясь поймать взгляд Петелиной:

– А вы разволновались. Успокойтесь. Это раньше была казнь, а сейчас тактика. И в военном деле, и в борьбе с сильным противником. Когда не можешь победить одним мощным ударом, тогда истязаешь врага тысячами порезов. Чем больнее врагу, тем приятнее…

Мстительное выражение на лице адвоката сменилось серьезностью. Он откинулся в кресле:

– Что-то мы отвлеклись. У тебя еще есть вопросы?

Елена отметила, что Гомельский перешел на «ты». Так общаются или друзья или враги. Друзьями они уже никогда не будут.

– Ты всё равно не ответишь, – сказала она.

– Тогда не задерживаю. Тебе еще Валеева надо отмазывать. Или сажать.

Петелина бросила взгляд на страшную гравюру и покинула адвокатскую контору.

Глава 57

После того, как Кира Сорокина принесла чемодан в квартиру на Фрунзенской, датчик открытия двери ни разу не сработал. Петелина забеспокоилась, вдруг подводит техника. Она вошла в приложение, подключилась к видеокамере. Чемодан стоял в прихожей на прежнем месте, никто в квартиру не заселился. Значит, главное в планах ГУР на первом этапе – доставка чемодана. Пора его проверить!

Следователь позвонила Устинову:

– Миша, меня волнует содержимое чемодана.

– Я одолжил у таможенников портативный рентгеновский сканер. Помещается в рюкзаке.

– Так поехали!

– Прямо сейчас? Та же легенда?

– Любовники часов не наблюдают.

Устинов засомневался:

– Мне нужно будет просканировать чемодан со всех сторон. Заметят через камеру в фоторамке.

– Не заметят! – решительно заявила Елена. – Ты завалишь меня на комод, а я опрокину рамку.

– Завалю вас?

– Любовницу! На комоде у нас страстная прелюдия, а продолжение будет в душе.

Растерянный Михаил молчал. Петелина не выдержала:

– Похоже, мы меняемся ролями. Объясняю! Ты займешься сканированием чемодана, пока я одна под душем изображу… Сам понимаешь что!

– Почему под душем?

– Чтобы не повторяться. Двигай булками к моей машине, любовник.

Пока ехали в адрес, Елена пыталась договориться с оробевшим коллегой о последовательности любовных ласк. Хотя действия предполагались вымышленными, слова получались пошлыми. Она прокрутила в голове сценарий и заявила:

– Доверься мне, любовник!

Войдя в квартиру, Елена решительно набросилась на Михаила. Обняла, закружила, игриво захихикала, вывернулась из объятий и упала грудью на комод.

– Ишь чего захотел, – простонала женщина, качнула комод и прихлопнула фоторамку камерой вниз.