Тысяча порезов

– Лена! Ты же видела, с кем имеешь дело. С тебя что-то требуют, будут требовать и с меня. Не поддавайся! Ничего не делай.

– Уже.

– Ты про квартиру, для которой ключи?

Подошел отец Харченко и показал Петелиной телефон супруги.

– В тот день Виталик прислал матери вашу фотографию. Потом звонил, сказал, что нужно сделать. Мать согласилась. ГУР использует всех, кто поддерживает Украину.

Петелина увидела свое фото перед зеркалом в зеленом пальто. Перевела взгляд на старика:

– Вы тоже помогаете сыну?

– Нет! Когда русские зашли я радовался: наконец Харьков будет с Россией. Но Ганна мечтает, чтобы Виталик стал генералом. А он еще подполковник. Это ж сколько надо такого натворить… – Григорий Александрович горестно покачал головой и заверил Петелину: – Больше Ганна ничего не сделает. Я прослежу. Простите ее.

Елена промолчала. Старший Харченко вернулся к жене и пригрозил:

– Без меня из дома ни шагу! Твой телефон я выключил, он будет у меня. Захочешь позвонить – только при мне!

Юрий Григорьевич напомнил Петелиной про квартиру на Фрунзенской:

– Надо доложить про съемную квартиру.

– Не надо.

– Ты уверена?

– Я справлюсь. – решительный вид Петелиной подтверждал ее слова.

Харченко не стал спорить.

– А с моей матерью как поступишь?

– Она ваша мать. Делайте, что хотите.

Хмурое лицо Юрия Григорьевича посветлело.

– Спасибо, что осадила ее. Она каждый день несет пропаганду, а я решил не спорить. Мать все-таки. Ухожу в спальню и запираю дверь.

Петелина даже позавидовала:

– Хотела бы я также отгородиться.

Появилась Любовь Игоревна и на правах хозяйки постаралась затушить конфликт:

– Я чай заварила. Будете?

– Налейте нам с Ганной Миколаевной, – согласилась Елена.

За чаем Петелина постаралась выведать у матери Харченко подробности:

– Вы хорошая актриса, Ганна Миколаевна. Говорили убедительно. Я даже не заметила, как у меня забрали ключи. А вы знаете, кто это сделал?

– Не знаю.

– Вы видели, кто залез мне в карман? – уточнила вопрос следователь и подвинула женщине вазочку с конфетами.

– Не.

– Ваш сын описал этого человека?

– Виталя разве скаже. Вин офицер розвидки! – не без гордости ответила старая женщина и отправила в рот конфету. Почмокала губами: – Порошенковский «Рошен» краше.

Елену это задело:

– Ваш Виталя может убить моего мужа, пока вы конфеты жрете!

– Виталя не такой! – затрясла руками Ганна Миколаевна. Губы, испачканные шоколадом, твердили: – Виталя хороший, добрый. Вин кошку не обидит.

Елена решила уйти. В прихожей ее провожали Юрий Григорьевич и его отец. Старший Харченко извинялся:

– Ганна для сына старалась. В Украине про Россию только плохое говорят и пишут. В Польше тоже. Здесь поживем, мозги наладятся. Мы же еще Советский Союз помним.

Елена тоже застала советское время, но сейчас вспоминала лишь угрозы хорошего и доброго к кошкам подполковника ГУР Виталия Харченко.

Глава 52

Михаил Устинов ворвался в кабинет Петелиной в распахнутом лабораторном халате с взъерошенной копной на голове. Глаза его горели, а в руке он держал длинный нож.

– Миша, в чем дело? – Петелина непроизвольно загородилась ноутбуком.

– Я должен вам показать.

– Что?

– Возьмите нож!

Криминалист бухнул на стол кухонный нож и латексные лабораторные перчатки. Затем выдернул из принтера чистую страницу и высыпал на нее белый порошок.

– Ты что творишь? – возмутилась следователь.

– Это тальк, с ним нагляднее. Надевайте перчатки!

– Миша, давай выдохнем, успокоимся, и ты объяснишь.

– Знаете, почему Журихина зовут Беспалым?

– У него пальца нет. Отдавил в автосервисе.

– Верно! У него нет среднего пальца на правой руке, а указательный искривлен. Из этого следует… – Головастик взял паузу, ожидая от собеседницы догадки.

– Объясняй уже! – потребовала следователь.

– Объясняю. Представьте, что у вас нет среднего пальца и попробуйте взять нож.

– Не буду я представлять!

– Тогда я покажу.

Головастик натянул на правую руку перчатку и макнул ее в тальк. Затем обхватил рукоятку ножа, оттопырив средний палец так, чтобы палец ничего не касался.

– Прежде чем нанести смертельный удар, убийца плотно сжимает нож. Но как ни сжимай, между указательным и безымянным пальцем пустота. Вот!

Криминалист перехватил нож за лезвие и продемонстрировал следы от талька на черной рукояти.

– Полюбуйтесь! Это точно такой же нож, которым убили Петрова.

– На том ноже не было отпечатков, – напомнила следователь.

– Пальцев! Но рабочие перчатки тоже оставляют след – микроволоски. К делу их не пришьешь, таких перчаток миллионы. Но след на ноже был особенный, нетипичный. Я долго ломал голову, пока не осенило.

Криминалист снова взял паузу, но следователь поторопила:

– Договаривай.

– Нет пальца!

Петелина догадалась, на что намекает эксперт, и задала прямой вопрос:

– Погоди, ты утверждаешь, что подполковника Петрова убил Виктор Журихин?

– Не я, а результаты экспертизы. Не утверждаю, а констатирую, что с вероятностью 99 % нож держал убийца, у которого отсутствует средний палец на правой руке. А также указательный палец сжимается недостаточно плотно.

– Отличная работа, Миша! – искренне похвалила следователь.