Тысяча орков

Они выстояли, и лежали вокруг, за стенами и на стенах, сотни мертвых и умирающих орков, но в целом городе не нашлось бы ни одного дворфа и ни одного горожанина, кто счел бы сражение победоносным. Не только ворота, но и стены получили изрядные повреждения. Нередко среди мертвых орков попадались и тела горожан — бесценных при осаде воинов из Низин.

— Они вернутся, — мрачно произнес Тред.

— И мы вновь зададим им жару! — заверил его Дагнаббит и взглянул на короля, ожидая одобрения.

Бренор взглянул на него в ответ, и несвойственное властелину смятение читалось на суровом, морщинистом лице короля. И лишь только собрался король пожать плечами, как тут же повалился без чувств.

Битва закончилась, и король Бренор не мог более выносить полученные раны, среди которых была и та, что нанес меч, на который наткнулся король, прыгнув вниз — меч, что отыскал просвет в превосходной королевской броне и пронзил легкое.

Над упавшим дворфом прислонился к стене совершенно обессилевший Вульфгар, получивший немало скверных ран, и он не заметил, как повалился на землю друг, пока не раздался крик Кэтти-бри. Вульфгар взглянул вниз и увидел, как наклонилась на башне женщина, и куда направлен ее взгляд, и многое поведали варвару широко раскрытые глаза на исполненном ужаса лице.

26 ДОВОД И ВОЗРАЖЕНИЕ

— Слишком много убитых! — вполголоса бранил сына король Обальд, едва прибыв на усеянное телами убитых поле битвы к югу от Низин.

Исполненный нескрываемого гнева, весьма расстроенный стойкостью защитников Низин, Обальд привел с собою несколько сотен орков. Стоило властелину разнести по нескольким пещерам Хребта Мира вести о том, что король дворфов из Мифрил Халла попал в осаду, как появилось немало племен, готовых с радостью разделить славу убийц.

— Город ослаб, а ихние мертвецы лежат вповалку над нашими, — возразил Ульгрен, голос которого прозвучал неожиданно звонко.

Обальд наградил Ульгрена полным угрозы взором, а затем обратил внимание сына на трех орков вблизи, каждый из которых был в своем племени вождем.

— Кажется, волшебник мертв, — продолжал Ульгрен. — Валун попал в верхушку его башни, и к концу боя он утих.

— Тогда отчего вы удрали?

— . Слишком много убитых, — насмешливо повторил Ульгрен слова отца.

Обальд прищурился, и взгляд его принял то особое выражение, что заставляло всякого, оказавшегося поблизости, искать убежища. Но Ульгрен не стал скрываться. Отпрыск встал перед родителем в полный рост и выпятил грудь.

— Городу не устоять против новой атаки, — стоял Ульгрен на своем. — И теперь, когда у нас стало больше воинов, мы с легкостью разделаемся с врагом.

Каждое слово в утверждении, что казалось само собою разумеющимся, Обальд сопровождал кивком, однако под конец заявил:

— Рано.

— Город вот-вот падет!

— Слишком много убитых, — настаивал Обальд. — Пусть великаны разрушат стены глыбами. Пусть великаны обрушат башню. Мы способны изгнать их из города или сделать так, что им будет негде укрыться. А затем мы перебьем их по одиночке.

— Половина великанов скрылась, — сообщил Ульгрен отцу.

Обальд выпучил налитые кровью глазки, и его челюсть затряслась от бешенства.

— Они преследуют лазутчика, который выбрался из города, — поспешно вставил Ульгрен.

— Целая половина?!

— Лазутчик опасен, — пояснил Ульгрен. — Это тот, что ходит с черной пантерой.

Ульгрен не проявлял особого беспокойства: Ад'нон предупреждал орков о Дзирте До'Урдене, точно так же, как Донния предупредила великанов. Учитывая все, что орки узнали о темном эльфе, половина отправившихся в погоню великанов выглядела вовсе не таким уж и неразумным применением сил.

— Прикажи собирать камни тем великанам, что остались, — наставлял Обальд. — Собирать большие камни. И стреляйте по городу горящими стрелами. Сожгите его, сровняйте с землей! Разрушайте до основания! И поплотней сожмите кольцо осады: пусть ни один из врагов не выберется!

Оскалившись, Ульгрен выразил полнейшее согласие. Оба орка взглянули на измученный осадой город, и каждый пребывал в полнейшей уверенности в том, что Низины вскоре падут и что всякому, кто находится за стенами города, вскоре суждено умереть.

Врезавшись в скалу прямо над головой Дзирта, валун угрожающе откатился назад, обдав дроу каменистым дождем.

Дзирт пригнул голову, защищаясь от града жалящих осколков, но вновь упорно продолжил начатое дело и потуже обвязал поясом вывихнутую лодыжку. Затем дроу резво встал в полный рост, перенес тяжесть тела на поврежденную ногу и серьезно кивнул: нога по-прежнему держала вес тела.

Так куда же пойти?

Преследователи, пятеро великанов, что гнались за ним всю долгую ночь, оказались упорны. Дроу воспользовался всеми известными приемами: возвращался по своим следам, насылал шары тьмы, взбирался на одно дерево и по ветвям перебирался на другое, и еще на одно, спускался на землю далеко в стороне и мчался в совершенно ином направлении, однако великаны по-прежнему шли за ним по пятам.