Тысяча лет в долг

Один за другим люди-скорпионы замертво валились на землю, пораженные собственными жалами. Была в этих жутких самоубийствах какая-то безумная мрачная красота, какой-то своеобразный вызов — ему, человеку, устроившему чудовищный пожар и не оставившему противникам много выхода.

Когда Семен был на резервистских сборах в Негеве, его едва не ужалил скорпион: насекомое притаилось как раз под тем камнем, на который солдат присел отдохнуть. Семен тогда здорово перепугался, а сержант быстро провел кольцеобразную канавку носком ботинка, так, что скорпион оказался в кольце. После этого вылил в канавку бензин из зажигалки и поджег. Скорпион дернулся в одну сторону, в другую, а потом вдруг нанес удар смертельным жалом самому себе. И умер.

Вот так же, как сейчас умирали стражники Могильной Ямы.

Вскоре все кончилось. Огонь догорел. От гнезда и самой птицы осталась гора серебристого пепла. Такое же серебристое пепельное кольцо окружало мертвые тела людей-скорпионов и саму купель, находившуюся в центре мрачной картины.

Семен тяжело опустился на землю. Путь был свободен, но он не мог идти туда прямо сейчас. Руки дрожали, а по лицу бежали тонкие струйки пота.

Ему понадобилось немало времени для того, чтобы немного прийти в себя и заставить действовать дальше.

Купель для омовения покойников представляла собой неглубокий бассейн, огороженный невысокой — примерно в метр — каменной стеной. Семен вошел, осмотрелся. Похоже, бейт-тохора действительно был пуст. Приободрившись, Семен подошел к бассейну, наполненному водой. На дне он увидел каменную пластину. Несомненно, это было то, зачем он сюда пришел.

Семен немного помедлил. Что-то удерживало его от того, чтобы сразу опустить руку в воду и взять скрижаль.

Наконец он решился.

В ту же минуту вода схватила его.

Прозрачный обруч охватил запястье и сильно потянул вниз. Семен с трудом вырвался, отбежал к стене. Поверхность воды выгнулась, жидкость превратилась в прозрачный шар. Шар быстро мутнел, и так же быстро менялись его очертания. Вот у него появились руки — вернее сказать, когтистые лапы, покрытые отвратительной зеленоватой чешуей, вот из мутного шара вытянулась уродливая голова с мощными челюстями, способными запросто перекусить человека. Семен отчаянно взмахнул мечом, но в тот момент, когда острая сталь соприкоснулась с чешуйчатой шеей, чудовище исчезло, в лицо Семену полетел сноп водяных брызг.

Он осторожно заглянул в бассейн. Водная гладь вновь казалась безмятежно прозрачной. Семен тронул ее водой и отскочил. На этот раз из бассейна полезло нечто многорогое с горящими глазами и длинными жадными щупальцами. На этот раз Семен был готов к метаморфозе, но вновь, стоило ему изловчиться и нанести, казалось бы, сокрушительный улар, как рогач плюхнулся назад в бассейн, мгновенно обратившись в безобидную прозрачную воду.

Семен попятился от коварного бассейна и уселся на стол, предназначенный для покойников.

— Да-а, князь местный ба-альшой выдумщик... — Он подпер голову рукой и тяжело задумался. Цель была совсем близка и, увы, недосягаема. Ситуация представлялась вполне безвыходной.

Вдруг его накрыла чья-то тень. Семен поднял голову и обмер. Прямо над ним покачивалась огромная птичья голова с жадно раскрытым острым клювом. Правда, покрывал эту голову ярко-розовый пух, да и клюв почему-то не казался таким уж страшным. Когда первый испуг прошел, Семен сообразил, что видит холя-птенца. Или, вернее сказать, холя, возродившегося из пепла.

— Д-добро п-пожаловать... — пробормотал Семен непослушными губами, сползая с каменного стола и прижимаясь к стенке. — Цып-цып-цып...

Холь с любопытством разглядывал купель — то одним, то другим глазом. Семен его почему-то не заинтересовал.

Зато очень заинтересовал бассейн. Холь вдруг резко опустил голову и... мгновенно выпил воду. Затаив дыхание, Семен ждал, что же произойдет.

Не произошло ровным счетом ничего. Птенец-гигант удовлетворенно закрыл глаза и зашагал прочь от купели. Семен обессиленно сполз по стене.

— Ф-фу-у... — выдохнул он. — Вот это да... Конечно, после такой жары цистерну выпьешь... — Он поднялся, заглянул в бассейн. Бассейн был пуст и абсолютно сух.

Семена охватил приступ истерического смеха. Похоже, чудище-оборотень, превращаясь в безобидную воду, никак не ожидало, что его вот так вот запросто возьмут и выпьют. И кто? Птенец, нескольких минут от роду!

Справившись со смехом, он протянул руку к пластине, лежавшей на дне. Скрижаль осветилась мягким голубоватым сиянием, и Семен увидел пятую строку стиха: «Хасин кодеш бе-ров товеха, нахель адате ха». «Непоколебимый, святой, с великой добротой управляй своим народом».

4 БЕГУЩИЕ БУКВЫ