Тысяча девятьсот восемьдесят пятый

Все трое замерли — Мишка и Лялька у окна, Эрик — в кресле. Бух-х … бух-х … бух-х … Скрипя расхлябанными половицами, тяжелые шаги приближались к мишкиной клетушке … потом заскрипела дверь, и на пороге возникла могучая фигура д.ф. -м.н. Попова З.С. «Миша, — сказал д.ф. -м.н. глубоким басом, игнорируя Эрика и Ляльку, — когда закончишь расчет по теме X-33, зайди ко мне.» Как всегда в присутствии Попова, Эрику захотелось уйти. «Здрасьте, Зосима Сергеич!» — вылезла неустрашимая Лялька; «Здравствуйте, Алла. — соизволил, наконец, Попов, — Добрый день, Эрик Кириллович.» «И как вы такую фигуру блюдете, Зосима Сергеич!» — засюсюкала Лялька невыносимо фальшивым голосом. Эрик помертвел в ожидании неминуемого скандала, но Попов лишь приятно улыбнулся и вышел из комнаты. Бух-х … бух-х … бух-х … — шаги командора проследовали до двери поповского кабинета, хлопнула дверь, и все затихло. «Ну ты даешь, Макаронова!» — завистливо протянул Мишка, боявшийся Попова до дрожи в коленках. «Учись, пока я жива, Бабошин!» — гордо сказала Лялька. «С чужим начальником каждый может. — скептически заметил Эрик, — Ты попробуй так со своим членмудом!» (Макароновский начальник член-корр. Узбекской Академии Наук Муддинов считал женщин существами глупее лягушки.) «И попробую! — выпятила обильную грудь Лялька, — Он м.н.с. Макаронову надолго запомнит!» Эрик выразил сомнение неуловимым движением бровей. «Ладно, ребята, — трусливо залебезил Мишка, — давайте поработаем чутка … а то Попов опять вонять будет.» «Салага … — презрительно процедила Лялька, — Пошли, Эрька, пока Бабошин от страха в штаны не наложил!» Они вышли в коридор и направились в сторону лифта. Позади раздался лязг запираемого замка.

«Слушай, Эрька, а ты большим человеком стал — Попов тебя уже по имени-отчеству величает! — цокая каблуками, Лялька забежала вперед, чтоб не отставать, — Докторскую когда защищать будешь?» «Какую докторскую? — удивился Эрик, — У меня ж мать — враг людей … да еще голландка впридачу.» На лице у Ляльки появилось расстроенное выражение: «Сволочная страна …» — начала она, но осеклась (они вышли из коридора в фойе буфета, где все еще сидел народ). Лифт находился рядом. «Ладно, Эрька, я пешком пойду. — она заботливо поправила воротник его пиджака, — На политсеминаре увидимся.» Лялька повернулась на каблуках и поцокала в сторону лестницы.

Эрик застегнул верхнюю пуговицу рубашки, дождался лифта и поднялся на четвертый этаж. Когда он вошел в свою комнату, громкая беседа внезапно оборвалась — Эрик молча прошел мимо глядящих в сторону коллег, сел за свой стол и придвинул черновики с вычислениями. Он нашел последнюю страницу, подправил хвостик у гаммы в одной из формул, подумал немного и написал следующее уравнение — вытекавшее из предыдущего, но с преобразованной правой частью. За спиной раздавалось неясное бормотание — судя по тому, что говорили шепотом, — говорили о нем. Придумав, как записать левую часть уравнения в более компактной форме, Эрик стал прикидывать, куда поместить очередную формулу: в центре строчки или ближе к левому краю. «… опять на сорок минут опоздал!» — донесся до него свистящий шепот среднего научного сотрудника Иннокентия Сергеева. «А на позапрошлом субботнике они с этой лахудрой Макароновой не работали не фига, только лясы точили …» — отозвался сексуальный шепот Марины Погосян.

Начиная с третьего уравнения, Эрик, как всегда, увлекся и перестал замечать окружавшую его среду.

Очнулся он от звонка на политсеминар. Журчавшая позади дружеская беседа постепенно иссякла, заменившись шарканьем ног и хлопаньем двери. Эрик дождался заключительного хлопка, прихватил с собой последний лист вычислений и вышел из комнаты.