Тысяча девятьсот восемьдесят пятый

Татуированный повернулся к бледному, как смерть, Кадлецу. «Ну что, мусор? Кабы ты человек был — подох бы легко, а так — извини-подвинься …» — вор опустил дуло пистолета вниз и выстрелил охраннику в пах. Тот рухнул на снег и скорчился, схватившись обеими руками между ног. «И когда его выпустят?» — спросил Рябов; «Кандидата?… В пятницу, не раньше.» — отвечал атлет. Татуированный присел на корточки и некоторое время рассматривал медленно шевелившегося на снегу Кадлеца; «Пощади …» — прохрипел тот, суча синими от холода ногами. Стоявший спиной к происходившему Рябов выпустил из ноздрей две толстые струи дыма. Атлет поставил ногу на подножку микроавтобуса и забарабанил пальцами по крыше кабины. Ворон схватил конвоира за волосы, отогнул ему голову вверх и заглянул в глаза: «Не журысь, милок, на том свете яйца все равно ни к чему … в раю не поебешься!» Забытый всеми дефективный громко заржал. «М-м-м!… М-м-м!…» — стонал Кадлец, странно причмокивая и вращая зрачками. Из уголка его рта текла струйка слюны, подкрашенной кровью от закушенной губы; на щеке таял прилипший к коже снег; на голубых ляжках алели красные брызги. «Эй, ты!… Кончай его скорее … чего тиранишь?» — отвлекся от разговора с Рябовым атлет. «И верно, кончай! — поддержал Рябов, не оборачиваясь, — Времени нет!» — он бросил недокуренную сигарету на снег. Татуированный отпустил волосы охранника и поднес к его лбу пистолет.

За мгновение до того, как вор спустил курок, Эрик отвернулся.

«Ворон! Я тебе чего говорил, падло?…» Воры и атлет стояли кружком над тем местом, где несколькими секундами раньше лежал раненный Кадлец. «… Смотри, сколько кровищи натекло!» «Не базарь, Гришаня, сейчас снегом закидаем.» — миролюбиво отвечал татуированный (лицо его светилось благостным удовлетворением). Рябов повернулся к атлету: «Становись. — он указал пальцем на край оврага, — У тебя докудова бронежилет доходит?» «Погоди, — в голосе атлета прозвучала тревожная нотка, — ты когда остальные талоны отдашь?» Татуированный и дефективный нагребали ногами снег на кровавое пятно, оставшееся от Кадлеца. «Как договорились. — сказал Рябов, — Первую половину тебе сегодня же по почте пришлем, а вторую — после того, как на дело сходим. — он сплюнул желтой слюной и утерся тыльной стороной ладони, — Не боись, парень, не наебем!» «Хорош?» — спросил дефективный; «Еще чутка нагрести надо …» — подумав, ответил татуированный. «Как это — по почте?! — неприятно удивился атлет, — Вы чего, под монастырь меня подвести хотите?» «Да ладно тебе, — успокаивающе произнес Гришаня, — не хочешь по почте, так я через братана передам.» «Через брата тоже опасно. — раздраженно воскликнул милиционер, — Я ж тебе объяснял: завтра, в полвосьмого утра положите в почтовый ящик 3-ей квартиры дома номер 5 по улице Долгих и Капитонова.» Татуированный с дефективным закончили свою работу и подошли поближе. «Не кипятись … сделаем! — Рябов хлопнул атлета по плечу, — Ты лучше скажи, зачем тебе талонов столько … никак, бабу с запросами полюбил?» «Не твое дело!» — резко ответил милиционер. «Чего базарим, Гришаня? — татуированный толкнул Рябова локтем в бок, — Когти рвать пора … сам же говорил!»

Под неощутимыми дуновениями ветра качались лапы елей. Холодное блестящее солнце примерзло к темно-синему небосводу. На покрывавшем дорогу белом снегу желтел рябовский плевок.

«Ну что, запомнил?… — атлет нетерпеливо, как племенной жеребец, переступил ногами, — Завтра в полдевятого …» «Запомнил, запомнил … Становись.» Милиционер шагнул на край оврага и повернулся к ворам. «Па-ани-ислась пизда по кочкам! — весело воскликнул татуированный, поднимая пистолет, — Куда тебя, гражданин начальничек?»; «Погодь. — вдруг вмешался Рябов, — Дай я.» Он встал перед атлетом на расстоянии двух шагов, вынул из кармана пистолет и прицелился милиционеру в грудь. Тот резко побледнел — будто кто-то выключил цвет его лица. «По врагам революции крупным калибром а-а-агон-н-нь!!!» — пошутил татуированный. Наступила пауза: несколько секунд Рябов держал пистолет на вытянутых руках … а потом резко направил атлету в лицо. Бах!… На месте левого глаза милиционера образовалась кровавая вмятина, голова дернулась назад, и он без звука повалился в овраг.