Тысяча четыреста восемнадцать дней(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)

«Уничтожающий приговор большевизму не означает социального преступления. Огромна опасность коммунизма для будущего. Мы должны исходить из принципа солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и никогда не станет нашим товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьем врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность. Мы ведем войну не для того, чтобы законсервировать своего противника… Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке сама жестокость — благо для будущего…»

В той же речи, длившейся два с половиной часа, было сказано и о разделе Советской страны между Германией и ее союзниками. Уничтожению подлежали 30 миллионов славян, затем численность населения должна была регулироваться в размерах, необходимых для обслуживания немецких господ.

С предельной ясностью цель войны против СССР изложил слушателям школы оккупационных чиновников ее директор Шмидт:

«По поручению фюрера вам предстоит работать на политических, военных и административных должностях среди славянских народов: московитов, украинцев, белорусов… Ваша миссия так же ответственна и трудна, как историческая миссия тевтонских и ливонских рыцарей, с той разницей, что у тех были границы продвижения на восток, у вас же их нет! Вы — авангард победоносной германской расы, начинающей свой „дранг нах Остен“ (натиск на Восток)[1] через болота и степи большевистской Московии. Вы — начало великого переселения народов германского племени».

Как же фашистские генералы представляли себе военные действия против СССР? Что об этом говорилось в «Барбароссе»?

Война должна быть молниеносной, «блицкриг» по-немецки. «Блиц» — молния, «криг» — война. Начав наступление в июне, германские войска к осени 1941 года выйдут на линию Архангельск — река Волга — западное побережье Каспийского моря. Все совершится за полтора-два месяца.

Наступление будет развиваться по трем стратегическим направлениям: группа армий «Север» наступает из Восточной Пруссии через Прибалтийские республики на Псков, Ленинград; группа армий «Центр» — из района восточнее Варшавы на Минск, Смоленск, Москву; группа армий «Юг» — из района Люблина на Житомир, Киев.

Главный удар нацелен на Москву. С падением столицы, считали фашисты, советский народ будет деморализован, потеряет способность защищаться — германцам останется только подавить отдельные очаги сопротивления.

Почему, придавая такое значение захвату Москвы, противник не хотел двинуться на нее сразу всеми силами? Зачем ему нужно одновременно наступать еще на Ленинград и Киев? Не из-за того ли, что эти города тоже славные, тоже дороги советским людям и важны как экономические центры? Причина иная. На северо-западе нашей страны и на юго-западе стоят сильные группировки советских войск; клин германских армий, продвинься он к Москве, подвергся бы нашим ударам с севера и с юга, советские войска вышли бы в тыл врага, отрезали бы его от баз снабжения — оставили бы без горючего, боеприпасов, продовольствия. Были и другие причины для удара не штыком, а как бы трезубцем. Одна из них — сразу включить в боевые действия войска своих союзников, Финляндии на севере, Румынии на юге.

Посмотри, как выглядел план «Барбаросса» на карте[2].

ПЛАН ВОЙНЫ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ ПРОТИВ СССР — ПЛАН «БАРБАРОССА»

Рубеж ближайших задач немецко-фашистских войск. Конечный рубеж выхода немецко-фашистских войск по плану «Барбаросса» через 6–8 недель после начала войны.

Ближайшие задачи немецко-фашистских войск.

Дальнейшие задачи.

Направления планируемого преследования советских войск.

Планируемые удары авиации по советским войскам и городам.

Последующие удары авиации по промышленным объектам Урала.

Обрати внимание на крайние стрелы. Верхняя изгибается на север, к Финскому заливу. Нижняя — на юг, к низовьям Днепра. Изгибы предусмотрены самими фашистами. Это не мы заставляем врага менять направление ударов. В чем тут дело? Дело в том, что враг наметил как ближайшую задачу войны «окружить и уничтожить русские силы, находящиеся в Прибалтике и на Украине». Вот он и прижимает наши войска к морям — пока что на карте. Если это совершится на самом деле, то и на Москву можно будет наступать без опасения: никто во фланги и тыл наступающего клина не ударит.