Тысяча четыреста восемнадцать дней(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)

Не каждый летчик, хорошо овладевший своей машиной, может быть асом. Для аса характерны спортивный дух, неукротимая жажда боя с воздушным противником. Огонь аса должен быть прицельным, точным, не на авось. Он должен уметь стрелять из любого положения самолета.

Черты аса нельзя приобрести ни в какой летной школе, ни в какой академии — они приобретаются в бою».

Еще один фашист отлетался.

Получен приказ. Наши летчики спешат к самолетам.

За два года войны в ее жарких боях родилось много асов и в нашей авиации. Их самолеты тоже отличались от обычных — красные звездочки на фюзеляжах показывали число сбитых вражеских машин. Немецких асов Яковлев сравнивает с высокомерными, заносчивыми кинозвездами. А наши асы отличались скромностью, духом товарищества и коллективизма. В Курской битве они задавали тон.

Прямо удивительно, как много всем нам знакомых летчиков участвовало в битве на Курской дуге! Старший лейтенант Алексей Петрович Маресьев, тот самый, о котором написана «Повесть о настоящем человеке», после ампутации обеих ступней сражался здесь и сбил трех фашистов. Иван Никитич Кожедуб, ныне трижды Герой Советского Союза, а тогда еще молодой летчик, в первый свой вылет сбил немца, во второй вылет еще одного, в третий — двух. Старший лейтенант Александр Константинович Горовец в одном бою сбил девять «юнкер-сов». Такое не удавалось никому ни до, ни после этого боя.

«Девять самолетов сбить в одном бою! — пишет летчик А. В. Ворожейкин. — Простой расчет показывал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно прицелиться. На все потребуется по крайней мере 10–15 минут. А противник ведь не на привязи, маневрирует и защищается. Однако факт — упрямая вещь: Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым».

Дальний бомбардировщик Ил-4 (ДБ-ЗФ). Заводы изготовили 5256 таких самолетов.

Советские самолеты бомбят позиции противника.

Летчик, ставший в одном бою асом, жил совсем недолго. Его настигли вражеские истребители и, беззащитного — не было ни одного снаряда, ни одного патрона, — сбили. Как же жалела его пехота, на глазах которой он доблестно сражался и погиб!

На войне смерть обычна, но люди все равно остро переживают гибель однополчан. Горькое чувство вызывала смерть и незнакомого летчика. Ты его не знаешь, а скорбишь о нем. Летчик-истребитель гибнет, защищая тебя — пехотинца, артиллериста, танкиста — от бомб.

Сердце заходилось в ярости и досаде, когда видел, как «мессеры» расстреливали летчика, выбросившегося с парашютом из подбитого «ястребка».

А вот, дымя и пылая, со страшным гулом самолет врезается в землю. Тогда, хоть и понимал, что беду не поправить, бежал к месту падения, все надеясь помочь верному и незнакомому товарищу.

Недоуменно смотрели, как истребитель во время воздушного боя вдруг выпадал из общей карусели своих и вражеских самолетов и начинал в стороне выписывать фигуры высшего пилотажа — срывался в штопор, выходил из него, свечой устремлялся вверх, крутился через крыло… Кого-то осеняла догадка: летчик мертв, а отлаженный самолет сам по воле случайностей вьется в небе, пока не кончится горючее.

Зато какая радость — помочь сбитому живому летчику! Космонавт Георгий Тимофеевич Береговой в дни Курской битвы летал на «иле». Возвращаясь вечером с четвертой за день штурмовки танков, он был подбит. Самолет загорелся. Дотянуть до своей территории можно было, но у стрелка Петра Ананьева начали тлеть сапоги и, главное, ранец парашюта. Пришлось прыгать тотчас. Летчики приземлились на нейтральной полосе. Тут же по ним ударили вражеские минометы. В ответ на гитлеровцев полетели мины с нашей стороны. Наши били все чаще, и в разгар стрельбы, прыгая на ухабах, бросаясь из стороны в сторону, к Береговому и Ананьеву помчался «виллис». Старшина-танкист втащил в автомобиль стрелка, у которого обгорели ноги, помог забраться Береговому и привез их к своим.

В промежутках между боями, у костерка или печурки, солдаты любили посудачить, какому роду войск на войне лучше. Все взвесят: у пехоты марши с полной выкладкой, зато окоп рыть только для себя самого; шофер едет, на себе ничего не несет, но и для грузовика копает укрытие; танкиста броня спасает от пуль и осколков, но от фугаса на дороге танк беззащитен…

Средний бомбардировщик СБ.

А вот летчикам никто никогда не завидовал, что паек у них с печеньем, что дают им не махорку, а папиросы, что обмундирование по росту, чистое, суконное, что наград полна грудь. Летчик был выше обычных норм, которыми оценивается на войне человек. Среди всех военных мастеров — танкистов, артиллеристов, разведчиков, — среди всех храбрых и безупречных летчик был на первом месте. По праву был.