Тысяча четыреста восемнадцать дней(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)

Но все еще была возможность у немецкого народа предотвратить катастрофу. Центральный Комитет Компартии Германии начиная с 1 марта трижды в те решающие дни обращался к руководству социал-демократов с призывом провести всеобщую забастовку, грозным совместным выступлением рабочих остановить негодяя Гитлера и его хозяев — капиталистов. Социал-демократы от совместных действий отказались. Больше того, они предложили Гитлеру свое участие в его правительстве. Это было прямое предательство рабочего класса. Последствия предательства не заставили себя ждать. Вскоре нацисты разогнали профсоюзы, а затем запретили и социал-демократическую партию. Первыми, кому пришлось обживать гитлеровские концлагеря, были коммунисты. Социал-демократы оказались в таких же бараках за колючей проволокой лишь двумя месяцами позже. Всего нацисты заключили в лагеря два с половиной миллиона немецких граждан.

Есть на Западе историки и писатели, которым Гитлер нравится. Делая некоторые оговорки, они называют его человеком необыкновенной решительности. Другого политического деятеля, пишут они, окажись он на месте фюрера, охватили бы сомнения, он долго бы размышлял о последствиях содеянного. А Гитлер принимал решения быстро, исполнял их энергично. На самом деле, события, о которых мы только что говорили, кажется, дают основания для такой оценки. Но важно знать, на чем основывалась решительность Гитлера. Она основывалась на том, что за его спиной стояли германские империалисты. Решительность фюрера — это решительность гвоздя, который стремительно входит в доску потому, что гонит его туда тяжелый молоток.

Что было дальше? Дальше уже без помех нацисты стали готовиться к войне. По Версальскому договору, как уже говорилось, немцы не имели права строить военные самолеты, подводные лодки и танки. Они начали строить их. Немецкая армия не могла превышать 100 тысяч человек, но уже через два года в ней было полмиллиона, и новые тысячи призывались под ружье. Верховным главнокомандующим Германии стал Гитлер. Войска присягнули ему: „Клянусь перед господом богом этой священной присягой безоговорочно повиноваться фюреру Германской империи и народа Адольфу Гитлеру — верховному главнокомандующему…“

Но куда же смотрят Англия, Франция, США? Неужели они не видят, что гитлеровская Германия наплевала на их запреты? Они все видели, все знали. И, довольные, потирали руки. Посчитавшись между собою в первую мировую войну, империалисты ведущих держав объединялись, чтобы воевать, против Советского Союза, против социалистического строя и Советской власти. Застрельщиком новой войны будет фашистская Германия. Чтобы помочь Гитлеру разгромить нас, державы-победительницы сами отменили многие запретные статьи Версальского договора. Иностранные монополии начали вкладывать свои средства в германскую промышленность: у Гитлера всего должно быть в достатке — пушек, снарядов, самолетов, кораблей, танков: идет-то он громить коммунистическую страну…

«Но пассаран!» — «Они не пройдут!» Это призыв и клятва республиканцев Испании. Штыки защитников Мадрида преграждают дорогу Франко и Гитлеру. Плакат Д. Хартфилда.

В ноябре 1937 года к Гитлеру на беседу приедет заместитель премьер-министра Англии лорд Галифакс. Дипломаты такого ранга взвешивают каждое свое слово. Галифакс скажет о фюрере вот что: «…в результате уничтожения коммунизма в своей стране он преградил ему путь в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма». Лорд Галифакс объяснился в любви к Гитлеру от имени мирового империализма.

Надо сказать, что дальновидные деятели капиталистического мира видели опасность фашизма для своих стран. Едиными капиталисты в отношении к Гитлеру и гитлеровской Германии не были. Так, Уинстон Черчилль, один из самых талантливых слуг британского империализма, один из самых яростных врагов нашей Советской страны, в то время говорил: «Величайшая опасность для Британской империи идет из Германии. Гитлеровская Германия — это огромная научно организованная военная машина с полдюжиной гангстеров во главе… первый удар со стороны Германии последует, пожалуй, не в сторону СССР, ибо это довольно опасно. Будут, вероятно, другие направления».