Тысяча благодарностей, Дживс!

– Я вызову Сеппингса и спрошу у него. А, Сеппингс, – сказал я, когда он пришел по моему звонку. – Дживс дома?

– Нет, сэр. Он ушел и еще не вернулся.

– Будьте добры, когда он вернется, скажите ему, что я хотел его видеть.

– Слушаюсь, сэр.

Я думал спросить его, не был ли Дживс, когда уходил, похож на того, кто направляется на Ормонд-креснт, 5, но, решив, что такой вопрос может оказаться слишком трудным для Сеппингса, я снял его. Сеппингс удалился, и какое-то время мы сидели и разговаривали о Дживсе. Потом, осознав, что мы занимаемся только толчением воды в ступе и что наша беседа будет совершенно беспредметной, до тех пор пока не вернется Дживс, мы снова заговорили о Л. П. Ранкле. Во всяком случае, о нем заговорила пожилая родственница, и я задал ей вопрос, который еще раньше пришел мне в голову.

– По вашим словам, вы чувствовали, – сказал я, – что сегодня – благоприятный день, чтобы подкатиться к Ранклу. Отчего вам так казалось?

– Я судила по тому, как Л. П. Ранкл уписывал кушанья за обедом, и по тому, как он потом говорил о них. С умилением, другого слова не подберешь, и я не вижу в этом ничего удивительного. Анатоль превзошел самого себя.

– Сюпрем из гусиной печенки с шампанским?

– И «Альпийские перлы и снега».

При мысли о яствах Анатоля я испустил немой вздох. Отбросы, которыми я осквернил свой желудок в закусочной, скорее походили на смертельную отраву. Загородные закусочные в большинстве своем не дают поводов для критики, но мне, к несчастью, попалось заведение, содержателем которого был какой-то отпрыск семейства Борджиа. Во время еды я подумал, что если бы Бингли угостил здесь своего дядю обедом, ему не пришлось бы тратить силы и деньги, добывая малоизвестные азиатские яды.

Я уже хотел рассказать все это старой родственнице, надеясь на ее участие, но тут дверь отворилась, и вошел Дживс. После деликатного хыканья, похожего на откашливание дряхлой овечки на окутанной туманом вершине горы, он сказал:

– Вы хотели меня видеть, сэр?

Его возвращению не обрадовались бы сильней, будь он блудным сыном, чью биографию я выучил назубок во время подготовки к конкурсу на лучшее знание библейских текстов. Небеса, в той их части, которая имелась в гостиной, огласились нашим взбудораженным тявканьем.

– Входите, Дживс, – подала голос пожилая родственница.

– Да-да, входите, Дживс, входите! – заорал я. – Мы ждали вас… как это говорится?

– Затаив дыхание, – сказала прародительница.

– Точно. Затаив дыхание и…

– Трепеща от волнения. Ну и, само собой, дергаясь от тика и кусая ногти. Скажите, Дживс, это вы выходили из дома № 5 по Ормонд-креснт около часа назад?

– Да, мадам.

– Вы навещали Бингли?

– Да, мадам.

– По поводу клубной книги?

– Да, мадам.

– Вы сказали, чтобы он ее немедленно возвратил?

– Нет, мадам.

– Тогда зачем же вы ходили к нему?

– За книгой, мадам.

– Но вы сказали, что не говорили ему…

– Не было необходимости поднимать этот вопрос, мадам. К тому времени Бингли еще не очнулся. Я объясню, если позволите. Когда я пришел, он предложил мне выпить, и я ответил согласием. Он налил и себе. Какое-то время мы беседовали на разные темы. Потом мне удалось отвлечь на минуту его внимание, и, пока его бдительность была притуплена, я успел подмешать ему в питье вещество, благодаря действию которого он на время лишился сознания. Таким образом, у меня было вдоволь времени, чтобы обыскать комнату. Я предполагал, что книга скорее всего находится там, и не ошибся. Она оказалась в нижнем ящике письменного стола. Я забрал ее и покинул его жилище.

Сраженный наповал таким проявлением инициативы и расторопности, я совершенно онемел, зато старая прародительница испустила такой крик, или клич, от которого на широких просторах охотничьих угодий любители псовой охоты подскочили бы в своих седлах, как прыгающие семена.

– Вы хотите сказать, что подсыпали ему «микки финн»?

– На сленге эти порошки называются именно так, мадам.

– Они у вас всегда имеются при себе?

– Небольшой запас я, как правило, ношу с собой, мадам.

– Заранее не угадаешь, когда они могут пригодиться, да?

– Абсолютно верно, мадам. Поводы к их использованию возникают постоянно.

– Что ж, мне остается только поблагодарить вас. Вы добились победы на краю поражения.

– Весьма признателен, мадам.

– Тысяча благодарностей, Дживс.

– Не за что, мадам.

Я ждал, что пожилая родственница сейчас начнет чехвостить меня за то, что я сам не догадался подсыпать Бингли снотворного, а я знал: тетушек не переубедишь, и бесполезно будет оправдываться тем, что у меня нет подобных снадобий. Однако она пришла в жизнерадостное настроение и браниться не стала. Снова вернувшись к теме Л. П. Ранкла, она сказала, что все-таки, оказывается, ей сегодня везет, и поэтому она не собирается сидеть сложа руки.

– Сейчас же иду к нему, – громогласно заявила она, – и нисколько не сомневаюсь, что сыграю на нем, как на мандолине. Прочь с дороги, молодой Берти, – крикнула она, направляясь к двери, – или я затопчу тебя в пыль. Улю-лю! – добавила она, переходя на язык своей охотничьей молодости. – Ату! Вперед! Ищи!

Или что-то в этом роде.

Глава 12