Тыл — фронту

После выхода в Воениздате (М., 1988 г.) книги А. Н. Колесника «Рассказ о военных строителях» в редакцию обратился с письмом бывший трудармеец Владимир Петрович Киблер. Его возмущает, что до сих пор не дана объективная оценка трудовым армиям. «Врать надо тоже в меру», — восклицает он. Да, в книге правильно отмечено, что командовал стройкой генерал Комаровский. Да, верно сказано, что начальником политотдела был Воронков. Оба авторитетные руководители. Да, были на стройке военные строители, но в основном комбинат строился руками трудармейцев — мобилизованных русских немцев. Жили они в землянках с нарами в три ряда: по краям — в один ярус, в середине — в два. Жило в землянке по 200—250 человек, по краям стояли железные печурки. Зимой спали не раздеваясь, потому что было холодно. Несколько землянок составляли лагерь, окруженный колючей проволокой.

«Я прибыл сюда, — пишет В. П. Киблер, — 24 июня сорок второго года и был направлен на РМЗ (теперь это завод Ремстройдормаш). Директором завода был Шкаренков, подполковник, начальниками цехов и отделов — вольнонаемные. Все остальные — трудармейцы. Меня определили мастером в котельно-сварочный цех, где на стеллажах под открытым небом изготавливались все металлоконструкции. Было у меня в бригаде 30—35 человек из трудмобилизованных, некоторые из них не знали, что такое гаечный ключ, а приходилось делать из металла формы перекрытий цехов, стойки, каркасы — все для ЧМЗ. Кантовали, снимали узлы со стеллажей вручную, потому что кранов не было. Условия труда ужасные, станки для резки металла стояли прямо под открытым небом».

Понятно: шла война и в первую очередь нужно было заботиться о потребностях фронта, а потом уж думать об условиях труда и быта людей. Многие, поделившиеся воспоминаниями о работе на строительстве ЧТЗ, отмечали, что к концу войны и условия жизни, и условия труда на заводе улучшились, меньше стало жестокости, больше внимания уделялось тем, кто добросовестно трудился. Но все осуждают недоверие властей к целым народам, превращение тысяч ни в чем не повинных в рабов. Они и без охраны трудились бы на оборону, как делали тысячи рабочих на других предприятиях.

Сегодня многие задаются вопросом: как могло случиться, что в стране, строящей социалистическое общество, использовался рабский, подневольный труд? И ведь если воевавшие на фронте, и если вольнонаемные труженики тыла отмечены орденами и медалями, имеют определенные льготы, то бойцы трудовых армий, немало сделавших для победы над фашизмом, остались вне официальной памяти, по-прежнему остаются вне наград, вне льгот. Об этой категории тружеников тыла мы не встретим пока ни музейных экспонатов, ни мемориальных досок. Нет даже надгробий на братских могилах. Мы до сих пор не знаем, где и сколько их похоронено. Все это предстоит еще сделать.

В письме в «Мемориал» Василий Васильевич Цицер, в годы войны трудармеец, пишет: «Если бы не было зверских репрессий властей против собственного народа (всех национальностей), значительно меньше было и изменников за линией фронта, легче было бы выиграть войну, мы не потеряли бы за годы войны в три раза больше людей, чем напавшая на нас Германия».

Хочу высказать еще одну мысль. Вместе с отечественными немцами под охраной в трудармии оказались и люди других национальностей: болгары, греки, поляки, финны, итальянцы. Были среди них и коммунисты-эмигранты, бежавшие к нам из фашистской Германии. Все они оказались под подозрением и даже в изменниках по национальной принадлежности. С бывшими внешними врагами сейчас установились приемлемые взаимоотношения, а внутренние «враги» так и остались не реабилитированы. Большая вина в этом лежит и на молчавшей пропаганде.

Деятельность «Мемориала» помогает вскрывать то, о чем долгое время не принято было говорить. На страницах многих газет появилось немало материалов о прошлом, состоялись вечера, где дается возможность высказаться тем, кто молчал более полувека.

А. ЕРОШКИН,

журналист

Время испытаний

Металлургический завод, строившийся в Челябинске, до августа 1942 года назывался Бакальским. Дело в том, что вначале его предполагалось построить на базе руд Бакальского месторождения вблизи поселка Бакал. Сметная стоимость в действующих ценах того времени составляла 400 млн рублей, численность трудящихся завода планировалось довести к 1939 году до 30 тыс. человек, а население Бакала — до 100 тыс.

К составлению проекта реконструкции Бакальских рудников и изысканию площадей под будущий металлургический завод была привлечена наряду с советскими организациями и американская фирма «Оглбей Нортон».

Однако изыскательские работы показали недостатки водных ресурсов и отсутствие ровной и достаточно большой площади для строительства в окрестностях Бакала, и тогда в 1934 году начались изыскательные работы в районе поселка Першино под Челябинском. Там даже было построено несколько небольших зданий для управления строительства и около десяти времянок для строителей. В 1935 году стройку законсервировали — не хватало средств.