Тыл — фронту

Линия фронта в годы Великой Отечественной войны проходила не только по полям военных сражений, не только в корпусах новостроек, в цехах фабрик и заводов. Она продолжалась и на хлебных полях, где борьба за каждый пуд, каждый килограмм зерна расценивалась как конкретный вклад в приближение нашей победы. И хотя все главное поле страны — Украина, Северный Кавказ, Центр России — находилось в огне и пепле, советский солдат неизменно получал положенный ему хлеб. Его давала земля и самоотверженный труд земледельцев, работавших в глубоком тылу. С большим трудом доставался хлеб военных лет. Вся тяжесть хлеборобского труда легла на плечи женщин, подростков, стариков. В деревне военной поры редкостью была машина, трактор, комбайн, не хватало лошадей, пахали и сеяли на быках и коровах, работали от зари до зари.

Мы воздали должное воинам, соорудив в местах сражений величественные мемориалы и более скромные памятники и обелиски. Мы воздали должное героям индустриального тыла, подняв на пьедесталы танки и «катюши». Но мы пока в долгу перед сельскими тружениками, а вернее, труженицами военной поры. Что-то не доводилось видеть памятников их делам.

Вклад селян военного лихолетия измерялся одним — хлебом. Не было бы хлеба — погасли мартеновские печи, остановились бы станки, поезда. Аукнулось бы и на фронте: голодный — не воин. И потому тот, кто помнит вкус хлеба военной поры, кто помнит сладость полученного на карточки пайка, тот и сегодня низко поклонится хлеборобам, в труднейших условиях делавших свое нелегкое дело.

В первый год войны из нашей области более 40 тыс. работников сельского хозяйства ушло на фронт. Это 75 процентов от общего числа работающих на селе. На фронт было отправлено большинство исправленных автомобилей, треть тракторов, около 15 тыс. лошадей. Уже первая военная осень всей тяжестью обрушилась на оставшееся сельское население. Уборочная из-за ненастья началась на три недели позже. Люди на полях работали сутками. И все же часть посевов осталась под снегом. Уже на ледяном ветру продолжалась скирдовка и обмолот хлеба. И тем не менее в области было заготовлено 47 млн пудов зерна. Удалось сохранить в основном поголовье скота.

Все заботы о хлебе насущном легли на плечи женщин, подростков, стариков. В 1940 году среди механизаторов было 9 процентов женщин, в 1942-м — более 55. В сельскохозяйственных работах участвовало все трудоспособное население деревни, на полях ежегодно работало около 100 тыс. горожан. И при всем этом уже в 1942 году положение на селе резко ухудшилось. Ни один район области не выполнил план хлебозаготовок, сократилось поголовье крупного рогатого скота. Весна 1943-го началась с того, что уменьшились посевные площади, произошли неблагоприятные изменения в структуре посевов — сократились посевы пшеницы. До угрожающих размеров выросла засоренность полей, упала их урожайность, снизилась продуктивность животноводства. И все же труженики села вырастили хлеб. Это был поистине трудный хлеб! 7,7 млн пудов зерна южноуральские земледельцы дали для фронта и победы. А 1944 год стал переломным. Наверное, потому, что трудности заставили еще лучше организоваться, еще больше мобилизовать свои силы и возможности, научить сельскохозяйственному труду всех тех, кто ранее с ним не был знаком. А еще потому, что на село стали возвращаться, хотя больные и раненые, но свои механизаторы и организаторы колхозного производства. Передовые хозяйства вырастили хороший урожай. Колхозы «Новая жизнь» Брединского, им. Буденного Бродокалмакского, им. Калинина Троицкого районов и многие другие собрали по 12—15 центнеров с гектара. Государство получило на 43 тыс. тонн зерна больше, чем в сорок третьем году.

Сев последней военной весны проходил в обстановке всеобщего ликования. Наши войска вели бои в Германии. Уже во всем чувствовалось: победа близка, рядом. И год выдался на радость людям — урожайный. Передовые хозяйства собрали 15—18 центнеров зерновых с гектара. Область заняла второе место во Всесоюзном соревновании за получение высокого урожая. Ей вручили переходящее Красное знамя СНК СССР.