Ты украл мою жизнь, предатель (СИ)

— Если бы ты хотел меня уничтожить, то, уже бы сделал это. Не так ли, Арсен? — смотрю в черную бездну глаз, и улавливаю там некое смятение, мелькающее на долю секунды. Верхняя губа едва заметно дергается. — Но ты зачем-то реши дать мне новую личность, квартиру, деньги. А ведь я могла действительно погибнуть при взрыве в больнице. Значит, и сейчас посадить меня не входит в твои планы.

Он склоняет голову набок. Молчит. Долго смотрит на меня. Потом переводит взгляд на мирно спящего сына. Во взгляде появляется нечто знакомое, теплое, отдаленно похожее на то, как он раньше смотрел на малыша.

Поворачивается к охране, те молчаливыми глыбами замерли у входа в кафе. Подает им знак. Через две минуты мы остаемся одни в помещении. Выходят все, даже персонал.

Грациозно, очень медленно поднимается со стула. Подходит ко мне. Наклоняется. Проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Я ведь могу и передумать, — улавливаю, горький, такой знакомый парфюм, запах ментола и табака, — Наталья Владимировна… Моя доброта имеет свои пределы. А с вами я на удивление терпелив. А вы показываете упертость, продолжаете создавать мне проблемы.

Он рядом. Слишком близко. Не справляюсь с эмоциями, хватаю его за ворот рубашки, сжимаю руку в кулак и злобно восклицаю:

— Почему, Арсен? За что? Что я тебе сделала, что ты так со мной поступил? Была плохой женой? Чем-то обидела? Нет… что-то другое… Но что, Арсен? Скажи!

Глава 17

Он замирает. Черная бездна отступает, там появляется знакомое выражение, на миг, кажется, что вернулся любящий Арсен, тот мужчина, ради которого я была готова на все. Я его любила безумно, дышала им, жила. И вот его глаза почти как раньше, губы изогнуты в грустной полуулыбке. Он изучает мое лицо, очень пристально, физически ощущаю его взгляд.

Арсен придвигается ближе. Тепло его тела прошибает огненной волной, будоражит незабытое, такое знакомое, но уже чужое, далекое.

— Могло быть хуже, — убирает упавшую мне на глаза челку. Прикосновения нежные, легкие, болезненные. — Намного… хуже, — закрывает глаза. Делает глубокий вдох. Чувствую, что внутри него происходит какая-то борьба.

— Зачем? — снова повторяю. — Ведь ты мог просто развестись. Прошли чувства, встретил другую, да что угодно… зачем… так? Зачем, Арсен? — именно это «зачем» на повторе звучит у меня в голове. Это слово режет и кромсает меня каждую секунду.

Возможно, я себя обманываю. Но есть вероятность, найди я ответ, станет легче. Уйдет эта невыносимая боль, что терзает меня, не давая малейшей передышки.

— Не копайся в этом. Живи… Т… — с его губ едва не срывается мое имя. Нутром чую. — Наталья… Владимировна… у тебя есть все для этого. А не должно было быть. Лучше тебе не знать, какая судьба тебя ждала.

— А ты такой благородный рыцарь меня спас? — морщусь от его слов.

— Рыцарь? — выгибает бровь. Скалится. — Нет… я подонок. Можешь подобрать словечки похлеще. Соглашусь. Со всем соглашусь… Наталья Владимировна.

— Зачем?! — не спрашиваю, стону.

— Я бы назвал это наградой. Благодарностью, — наклоняется еще ближе, едва не касается моих губ своими губами.

Отталкиваю его. Мозг разрывает от дикости и нереальности его слов.

— Ты сумасшедший? Может тебе просто лечиться надо? Как может адекватный человек, забирая у матери сына, лишая ее родителей, всего, что ей дорого, нести с благородным видом подобную ахинею?! — если бы у меня были силы, я бы сейчас в порыве ярости разорвала его на мелкие кусочки.

Его ужасающие слова набатом продолжают звучать в голове.

— Возможно, пройдет много лет, и ты поймешь. А если нет, время тебе поможет. Ты еще молода. У тебя будут дети, — тон тихий, успокаивающий.

А меня еще больше колотит, я будто попала в жернова и ощущаю, как мои кости, мои внутренности перемалывают.

— Мне нужен мой сын! Все! Живи как хочешь, делай, что пожелаешь!

— У тебя нет детей, Наталья Владимировна, — черная бездна вновь поглощает его глаза. Передо мной снова абсолютно чужой человек, даже не человек, нечто жуткое потустороннее.

— Ты ведь можешь видеть, Диму. Можно договориться. Обо всем! Но не так! Не так бесчеловечно! Не хорони меня! Не отбирай все! Сын — он моя жизнь… и ты… — дальше не продолжаю, на смену ярости приходит отчаяние.

Унижаюсь. Прошу.

На что надеюсь?

Вытянуть из глубин монстра человечность?

Глупая попытка.

— Забудь все. Мой тебе совет. Считай, что прошлое тебе приснилось. Сейчас ты идешь к машине, садишься за руль и едешь по адресу прописки, — он смотрит сквозь меня, словно больше не видит. — Если вернешься в город, будут проблемы. Из которых не выпутаешься. И решетка — это самый мягкий исход. Не заставляй меня пожалеть о принятом решении, подарить тебе шанс на новую жизнь, Наталья Владимировна.

Понимаю, что он осуществит все. Он уничтожит меня, если не повинуюсь. Арсен не кидается пустыми угрозами. Он готов действовать.

— Я не могу! — не удается сдержать слез.

Подбегаю к сыну. Беру его на руки. Прижимаю к себе. Мы одно целое. Он моя кровиночка. Долгожданный и любимый, мой свет.

— Не могу, — повторяю, завывая, — Отдать тебе его. Отказаться. Пока жива, не смогу…