Ты только дождись

Знала, что сейчас выгляжу безумной, но справиться со своими страхами не могла. Руки дрожали, в горле пересохло. Плеснула воды в пластиковый стакан и залпом выпила его. Томас сидел спокойно, продолжая наблюдать за каждым моим движением.

Я закрыла глаза и вспомнила Генри. Сердце стало биться чаще, руки вспотели. Я хотела увидеть его прямо сейчас. Том казался неплохим, но он не тот, кого я хотела видеть рядом.

Собрав в кулак всю силу воли, я резко развернулась и, положив руки на столешницу, взглянула в глаза Томаса.

– Ты не мог бы дать мне номер Генри? – быстро спросила, словно боялась передумать. – Я хочу поговорить с ним.

Парень как-то сжался и с тоской посмотрел в мои глаза. Что-то было не так. Неужели Генри сказал ему обо мне что-то нехорошее? Хотя с чего бы? Он меня даже не знает. Возможно, я ему просто не понравилась, хотя и это было сомнительно. Я видела, как он смотрел на меня. Я чувствовала, что он хочет меня. Я не могла ошибиться! Или могла?

– Не думаю, что сейчас подходящее время для разговоров. Он попросил меня приглядывать за тобой, – почему-то голос парня был неприятным. – Если хочешь, мы могли бы прогуляться, я покажу тебе район. У Генри сейчас есть заботы поважнее тебя.

Последние слова были сказаны грубым тоном, даже с капелькой угрозы. Но я не собиралась сдаваться.

– Том, пожалуйста, дай мне его номер.

Достав телефон, парень порылся в записной книге, продиктовал мне номер Генри и, прихватив с собой сэндвичи, вышел, громко хлопнув дверью. Я сразу же набрала заветный номер, иначе потом я просто не смогу этого сделать. Надеюсь, что Генри не пошлет меня к чертовой бабушке.

После шестого гудка он ответил. Голос был уставшим. Он явно был расстроен и не понимал, кто ему звонит. Набрав в легкие невероятное количество воздуха, я начала говорить:

– Доброе утро, Генри, это Микаэла. Та самая, что переехала вчера в ваш район. Я хотела поблагодарить тебя за помощь, но, видимо, я не вовремя, верно?

Несколько секунд парень молчал, но потом, шумно выдохнув, хриплым голосом проговорил:

– Я рад тебя слышать, Мика. Глупо, но я хочу, чтобы ты пришла ко мне сейчас. Это недалеко. Я вызову тебе такси. Выходи на улицу через минут семь.

Выбежав из подъезда, я увидела такси и села на пассажирское сидение. Через три минуты меня высадили у милого двухэтажного дома. Красиво окрашенный забор, аккуратный и ухоженный газон. Руки снова задрожали, и я сделала несколько глубоких вдохов. Подойдя к двери, собралась постучать как раз в тот момент, когда она открылась и из дома вышел красивый голубоглазый брюнет. Осмотрев меня, он хмыкнул и прошел мимо. Я вошла в дом, стараясь очень осторожно ступать по чистому полу.

В доме было темно и пахло табачным дымом. Я окликнула Генри по имени и вскрикнула. Он сидел прямо на полу в кухне и курил. Его глаза были красными, значит, он плакал. Села рядом с ним и неожиданно для самой себя крепко сжала его ладонь. Он заговорил сам:

– Я один. Вчера умер мой дедушка, и больше у меня никого нет.

Сердце сжалось, и я положила голову ему на плечо, еще сильнее сжимая ладонь. По щекам брюнета катились слезы. Я прижалась к нему всем телом, ощущая, как он дрожит, стараясь согреть собственным теплом.

– Ты не один, – я легонько коснулась его щеки. – У тебя есть я. И я никуда не уйду.

Парень повернулся и заглянул в мои глаза. Провел рукой по щеке, точно так же, как вчера вечером в моей квартире. Наклонился и поцеловал в губы. Нежно, едва касаясь. Это был мой самый первый поцелуй. Больше мы не говорили. Просто сидели на полу в темноте. Я не знала, что можно сказать парню, который остался один во всем мире. Но я знала, что никогда не брошу его. Я стану его тенью, если понадобится.

Вечером позвонила мама и испуганным голосом спросила меня о том, где я.

– Мама, я не приду домой сегодня, – решительно ответила. – Дедушка Генри умер этой ночью. Я нужна ему, мам. Просто прими это как должное. Я не собираюсь делать глупости. Я нужна ему, мама.

Мама тяжело вздохнула.

– Ты самая добрая девочка на свете. Оставайся с ним. Я не стану препятствовать тебе. Если нужна помощь, звоните, и я приду. Спокойной ночи, Мика. Не оставляй его одного. Одному Богу известно, что он сейчас чувствует.

Отключив телефон, я поднялась с пола и протянула руку парню. Он протер глаза и засуетился.

– Давай я провожу тебя. Поздно уже, – но я видела, что он не хочет, чтобы я уходила. – Одной ходить опасно.

Я взяла его лицо в ладони и посмотрела в глаза.

– Я остаюсь. Тебе не мешало бы поесть. Не против, если я немного похозяйничаю на кухне?

Генри наблюдал за тем, как я чищу картошку, и улыбался. Странным было то, что я совершенно не чувствовала неловкости.

Я рассказывала ему о школе, о том, как меня не любили, издевались. Сейчас все это казалось таким смешным. Но Генри не смеялся, сжимая кулаки и челюсти, он отвернулся и вздохнул.

– Жаль, что мы не познакомились раньше, – он прикрыл глаза. – Тебе бы не пришлось пройти через все это.