Ты помнишь, товарищ…

– Никому не рассказывайте об этом матче, а то меня включат в сборную команду СССР по боксу, и некогда будет писать стихи.

Я не считаю неуместным рассказывать об этом, когда мы потеряли Светлова. Он был весь от жизни. Таким он и останется, таким будет всегда. Это им сказано:

Никакого нам не надо рая!
Только надо, чтоб пришел тот век,
Где бы жил и рос, не умирая,
Благородных мыслей человек.
Только надо, чтобы поколенью
Мы сказали нужные слова
Сказкою, строкой стихотворенья,
Всем своим запасом волшебства.

«ПО СОСУДАМ СЕРДЦА МОЕГО…». С. Савельев

Когда я увидел на фронте Михаила Светлова, услышал его мягкую, неспешную речь, мне как-то естественно пришли на память строки из светловской «Каховки»:

Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути…
Сошел бронепоезд с запасного пути…

…Со Светловым в начале двадцатых годов мы были земляками. Он жил тогда в Харькове, работал в отделе печати ЦК комсомола Украины. Я, совсем еще юнец, служил по его «ведомству»,- сотрудничал в отделе партийной и комсомольской жизни газеты «Харьковский пролетарий». Но знаком с ним не был, знал его только по стихам. Уже в те времена они стали прочно входить в мою жизнь. Сами собой эти стихи вплетались в наши разговоры.

Писатель Борис Горбатов, начинавший путь в литературу со стихов, стремительно, по своему обыкновению, врываясь в тихую харьковскую квартиру, в которой я снимал комнату, уже с порога гремел:

…Пустите поэта
И песню поэта!

Я отзывался шутливой строкой из светловской «Старушки»:

Как поэт, вы от массы прохожих оторваны…

На что Горбатов, смеясь, незамедлительно отвечал:

…Простите меня – я жалею старушек,
Но это – единственный мой недостаток.

И вот теперь судьба свела меня, военного журналиста, секретаря редакции газеты Северо-Западного фронта «За Родину», с любимейшим поэтом.

В хмурый осенний день сорок третьего года мы отправились вместе с ним из поезда-типографии, где выпускалась наша газета, на передний край. Редакция командировала нас в роту капитана Баландина, отличившуюся в недавнем бою.

Несколько часов мы беседовали в блиндаже с бойцами и командирами этой роты, и через несколько дней на страницах фронтовой газеты появился наш довольно большой, занявший целых три колонки, очерк «Пулеметы капитана Баландина».

Он, конечно, давно был мною позабыт, но в 1964 году, в канун двадцатилетия Победы, листая в Ленинской библиотеке хранящийся здесь комплект газеты «За Родину», я натолкнулся на этот очерк.

Был в нем такой эпизод. Бойцы бросились в атаку. Пулеметный расчет старшего сержанта Дорошенко уничтожил двух гитлеровцев, мчавшихся на повозке, лошадь, а затем скосил еще около десяти фашистов. Осколком снаряда Дорошенко был ранен в спину, но продолжал вести огонь.

«Ранен? – спросил его один из бойцов.

– Нет! – ответил Дорошенко.

Помощник наводчика хотел было заменить его у пулемета, но Дорошенко упрямо оттолкнул его в сторону. И только тогда, когда бой уже совсем затих, старший сержант Дорошенко сознался, что он ранен. «Я не могу двигаться»,- сказал он. И оперся на плечо товарища».

Очерк был напечатан 17 октября 1943 года. Сколько воды утекло с тех пор!.. Напрасно силился я вспомнить, что в последовавшие затем дни, недели написал Светлов для нашей фронтовой «За Родину», а впоследствии для армейской газеты «Героический штурм», куда он был вскоре откомандирован.

Но вот, перелистывая комплект первой газеты, потом второй, я увидел в «Героическом штурме», в номере, посвященном 26-й годовщине Октябрьской революции, на первой странице стихотворение Михаила Светлова «7 ноября». Прочел его раз, другой – и разволновался. Так это же о том самом пулеметчике Дорошенко, о подвиге которого нам рассказали за двадцать дней до того в роте капитана Баландина! Должно быть, подвиг этот продолжал будоражить сознание Светлова; раненый, истекающий кровью пулеметчик, сражающийся из последних сил с врагом, так и стоял перед его глазами; не мог поэт ограничиться сухим, протокольным изложением факта, требовалось сказать о герое какие-то другие – «нужные» слова. И стихотворение о стойком и мужественном пулеметчике, старшем сержанте Дорошенко, хотя и не названном поэтом по имени, родилось: