Ты ненадолго уснешь...

Сэм рассказал, что у него появился новый знакомый — Бенедикт. Помощь от него в таких деликатных вопросах, как сходить в туалет, одеться или раздеться была как нельзя кстати — медсестры нос никогда не воротили от грязной работы и неловкостей, будто не замечали вовсе, но с человеком мужского пола было сподручней.

В последнюю очередь Сэм мог догадаться, что такой человек, как мистер Купер пойдет добровольцем в волонтеры. В нем не чувствовалось никакой покорности и на вид, пусть он и не был строгим и жестким, как тот же отец доктора Ванмеер, которого мальчик всего-то пару раз и видел, но появлению столь нестандартного персонажа был рад, хотя настроение ребенка, эти умозаключения, ни-чуть не изменили.

Сегодняшним утром все внимание Сэма было приковано к двум странным субъектам в дорогих костюмах. Они пришли с доктор Хантер и постоянно вежливо улыбались, но если основную массу появляющихся здесь людей можно было назвать словом «никакие», то эти двое были противными, если не отвратительными.

Сэму удалось понаблюдать за ними не больше пяти минут, и как он понял, это были спонсоры Лулу. С какой радости у этой вечно улыбающейся дурехи были спонсоры, Сэм, разумеется, догадывался — не совсем же глупый, но почему именно у нее, ведь тут пруд пруди больных и малообеспеченных. Вот он, например.

Это была не зависть, а детская потребность все понять. Понять не удалось, но когда доктор Хантер выразительно посмотрела на застывший изучающий взгляд Сэма и резко задернула занавеску, таким образом, отгородившись от него, он почему-то испытал облегчение.

Лишенный природной детской злости, Сэм не мог похвастаться тем же относительно зависти. По вселенскому провидению или случайности именно с Роуз и Луизой ему посчастливилось поселиться в этой палате. Он видел множество примеров того, как мамы любят своих детей и не принимал этот факт близко к сердцу, потому что при каждом удобной случае его папа не уставал говорить, что любит его.

Но невероятные отношения, которые царили между Роуз и Лулу поразили его настолько, что впервые за свои семь лет, Сэм почти почувствовал обиду, на свою маму, которая никак не могла подольше прожить ради него.

Понятия неизлечимой болезни никак до сих пор не могло уложиться в мозгу мальчика, хотя он сам страдал тем же недугом. Это больше походило на занудной и затянувшееся приключение. Словно надо было во что бы то ни стало пройти сложный уровень в игре. И тут такое!

К тому же и Луиза не являла собой образец идеального ребенка, но Роуз любила ее со страшной силой. Эта сила и являлась тем импульсом, который поднимал эту женщину, едва она засыпала, а Лулу начинала ворочаться. Полуживая от усталости и вечно ноющей шеи и спины, она шла к дочке и без намеков на раздражение, вполне законное и простительное, лепетала.

Сэм слышал, как мама Луизы тихонько плакала в туалете. По крайней мере, красноречивые всхлипы не давали усомниться в этом выводе. Почему становилось легче и спокойней Роуз после выпущенный на волю слез, он не знал, но всячески старался не отвлекать ее от этого занятия. И если Луиза в этот момент начинала ворочаться на кровати и сваливала свою любимую игрушку — плюшевый мяч, к которому было прикреплено множество разноцветных жестяных значков, то он молча, правда, только иногда, бухтя, как взрослые, что-то себе под нос, вставал со своей кровати и возвращал игрушку улыбчивой девочке с большими, добрыми глазами.

Она тут же бросала мяч обратно, улыбаясь и напрочь забывая о том, что собиралась расстроиться из-за того, что не нашла маму рядом, а нехитрая игра позволяла необходимой порции слез вернуть душевное равновесие Роуз.

А теперь, эти надушенные, серьезные «спонсоры» умудрялись смотреть на Луизу с плохо скрываемым снисхождением, будто две статуи они застыли в вежливых позах, и молча слушали, как доктор Хантер описывает состояние маленькой пациентки. Все это время, Роуз сидела спокойно рядом с кроватью дочери и лишь редкие подергивания ее головы, указывали на то, что женщина едва справляется со своими эмоциями.

Нил Шегртон курировал разработку аденомектозона и все исследования, которые производились с новым препаратом. От него Роуз услышала только сомнительное заявление, что Луиза прекрасно выглядит и держится молодцом. Подаренный четвертый плюшевый медведь, будет усажен на подоконник к остальным своим собратьям, которые пылились там за полным отсутствием внимания со стороны Лулу.

    - Это печеночные пробы, которые мы брали вчера, а также результаты ультразвукового обследования, - доктор Хантер с каменным лицом протянула листок с анализами мистеру Шегртону, сопроводив более чем выразительным взглядом, в котором сквозило нетерпение и что-то похожее на злость. - У меня есть немало причин полагать, что подобные изменения могли быть спровоцированы аденомектозоном.

Самообладание Шегртона было воистину потрясающим.

Роуз пыталась уловить на лице мужчины хотя бы удивление, но ни один мускул не вздрогнул, а гладкая холеная кожа, которая никак не могла быть свойственна мужчинам его возраста, растянулась только в районе губ.